Под небом Аргентины

— Вот это правильно. А то уж и вкус чеснока забыли.

Стоян грустно улыбнулся и сказал, вздохнув:

— Почему не зовешь меня помогать? Я в огородном деле толк знаю. И помог бы тебе, и поговорили бы, все скорее время пройдет.

— Тянет тебя земля, Стоян, знаю я.

— Тянет, чтоб ей пусто было. И отчего так? Ни счастья она мне не принесла, ни богатства..

— А жалованья какого потребуешь?

— Прибыль поделим.

— Договорились, — улыбнулся Иван. — Снабжаю соседей салатом, а петрушка круглый год растет. Как редиска созреет, гостей каждый вечер жди. Детишки со всей улицы к огороду сбегаются, песни мне поют и в награду по пучку редиски получают. Видел бы ты, как они уплетают эту самую редиску!

— Ладно ты сообразил, учитель. Поработаешь часок-другой, с детишками поболтаешь, и на душе легче станет…

— Дети без радости здесь растут, — задумчиво произнес Иван.

— А на мою долю какая радость выпала? Дети хоть о тебе вспоминать будут, о радости своей, о редиске. А я… — Стоян посмотрел на свои большие натруженные руки и сжал их в кулаки. — Я в школу бегал, а уже батрачил. Из третьего класса отдали меня в услужение к деревенскому трактирщику. Зуботычинами меня ласкал, пинками уму-разуму учил. С тех пор о деревне без злости вспоминать не могу.

— И все же любишь землю.

— Люблю. Вам в поле работать пытка, а мне счастье. Каждую лощинку признаю, каждый кустик, каждое деревце. Сердце у меня болит, как сломанный побег увижу… В городе тоска меня ест. Чувствую себя беспомощным и ненужным, словно перышко, которое ветер гонит, куда хочет. А в деревне тоже не могу жить…

— Почему?

— Не люблю, когда мной помыкают. Здесь хоть не смотрю на хозяйские морды противные, окриков их не слышу. Эх, дожить бы мне до тех времен, когда народ кровопийц прогонит! Как запрягу волов и пойду в поле…

— Тогда на тракторах пахать будут, браток.

— И трактор научусь водить. Какую хочешь, даже самую сложную машину..

Легко стукнула калитка. Послышались шаги. Иван поднял голову.

— Влад идет. Интересно, что привело его сюда днем?

— С ним Штерю.

— Бери ящик и прямо в комнату, Стоян. Не оглядывайся — он знает дорогу.

Крохотная комнатка Ивана еле вместила всех четверых.

— Поменьше шевелитесь, товарищи, — засмеялся Влад, — сидите и не дышите. Особенно ты, Стоян! Доски уж больно тоненькие под ногами. Пол протерт чуть не до дыр…

— Оставь это, — серьезно и озабоченно заговорил Иван. — Лучше объясни, чего ты бродишь днем?

— По задворкам безопасно, — усмехнулся Влад.

— Ищейки ходят да вынюхивают всюду. Недавно четверо на нашу улицу заглянули, но донья Чола их шуганула.

— Знаю.

— Все же не понимаю, ради чего ты рисковал?

— Надо же где-то разместить наш штаб — штаб болгарской секции.

— И ты решил, что здесь самое безопасное место? Но мне кажется, полиция держит мою квартиру под наблюдением.

— Ошибаешься.

— Почему ты так думаешь?

Влад внимательно посмотрел на него.

— Где твой пистолет?

— Там, под чемоданом.

— Молодец. Хорошо, что не таскаешь его за собой, — довольно кивнул Влад. — Знаешь ведь излюбленный приемчик полиции: подошлют кого-нибудь к такому горячему, как ты, ты его пристукнешь, а они после этого с кем хотят разделываются. А за квартирой твоей не наблюдают потому, что сейчас идет охота на профсоюзных работников и коммунистов.

— Ясно, Влад. Приступим к работе?

— Не спеши, подождем Боню. А пока неплохо бы выпить и горького мате — сахар надо беречь.

Сосуд с горячей зеленоватой жидкостью пошел по рукам. Мужчины машинально принимали мате, жадно посасывали его из тонкой металлической трубочки и думали о чем-то своем.

— Не знаю, что за колдовской напиток, — вдруг заговорил Стоян, — но стоит выпить несколько глотков, и я готов на медведя идти.

— Почему колдовской? — спросил Иван-Учитель.

— Не знаю… А так посмотришь — травка жалкая какая-то, вроде сена.

— Если бы я верил в нечистую силу, решил бы, что это зелье ведьма придумала.

— Индейцы еще до Колумба варили и пили мате.

— Вот видишь, значит, зелье!

— Мате и граппа — инструменты цивилизации белых, — задумчиво проговорил Влад. — В Берисо всего две, да и то небольшие школы и двести кабаков, если не больше.

— Ты прав, Стоян, мате — колдовское зелье. Со времен Колумба хозяева используют чудотворное действие мате… Но хватит об этом. Где же застрял Боню?

— А без него разве нельзя? — нетерпеливо спросил Учитель.

— Нет, он принесет инструкции.

Вдруг кто-то постучал в дверь. Все вскочили. Первой мыслью их было, что, увлекшись разговорами, они забыли о самой элементарной предосторожности. Иван подал им знак молчать. Влад с недоумением посмотрел на него и жестами пояснил, что нелепо не отвечать, ведь их голоса, наверно, слышны сквозь жестяные стены.

В это время снаружи кто-то сказал:

— Откройте, свои!

— Это голос Видю, — удивился Влад. — Что ему надо? Открой.

Видю, ухмыляясь, пошел в комнату. С ним протиснулся и Трако, проскользнув у него под рукой.

— Здравствуйте, вы-то мне и нужны, — выпалил Видю и сел.

— Зачем пришел? — строго спросил Влад.

— Вот так гостеприимство! По делу.

— Какие у нас с тобой могут быть дела?

— Если бы не забастовка — никаких. Но сейчас имеется важное дельце.