Под покровом ночи

Франческа сочувственно кивнула и направилась к дверям. Она была в коротеньких шортиках, из-под которых торчали бесконечные мосластые ноги, и в коротенькой маечке, открывавшей худенькие загорелые плечики. Совсем ещё цыпленок, невольно подумала Кэссиди.

- Тогда я тебе о своих расскажу, - весело пообещала Франческа. - Чао! - попрощалась она с генералом.

- Чао, дитя мое! - ответил тот.

Кэссиди, выходя, всей спиной ощущала на себе его жгучий взгляд.

* * *

- Так расскажи мне про этого Ричарда Тьернана! - беззаботно прощебетала Франческа, не удосужившись даже закрыть дверь их спальни. По счастью Кэссиди в этот миг стояла, повернувшись к сестренке спиной, и лишь благодаря этому сумела скрыть свои чувства. К тому времени, как Кэссиди, закрыв дверь, уселась на кровать, она уже полностью держала себя в руках.

- А что тебе до Ричарда Тьернана? - небрежным тоном осведомилась она.

- Он и правда такое чудовище? Так утверждает ваша пресса, да и дядя Эмберсон говорит то же самое. Шон в ответ на мои расспросы велел потерпеть, пока выйдет его книга, а Мабри посоветовала обратиться к тебе.

- А почему тебя это так интересует?

- Да, похоже, все в нашей непростой семейке сейчас вокруг него крутится. Именно из-за него, между прочим, маманя не хотела меня сюда пускать, но потом, когда перед ней замаячила перспектива, отправив меня в лапы детоубийцы, самой остаться наедине с её малолетним любовником, угадай - что она выбрала?

- С малолетним любовником? - изумилась Кэссиди.

- Ну, если честно, то её хахалю Карло на деле лет двадцать пять, но он так юно выглядит и такой прехорошенький, что запросто сошел бы за её сына. Но ты мне зубы не заговаривай - мы, между прочим, не про мою мамочку беседуем, а про Ричарда Тьернана. Ну так он их все-таки ухлопал, да?

- Франческа! - укоризненно воскликнула Кэссиди.

- Да ладно тебе, Кэсси. Ты ведь никогда мне не врала. Кто, кроме тебя, скажет мне правду? Не говоря уж о том, что Мабри, упоминая тебя, отводила глаза, а я уже достаточно тертый калач, чтобы не понимать, что это значит.

- Франческа, тебе ведь ещё только тринадцать! - не удержалась Кэссиди.

- В Италии женщины взрослеют рано, - торжественно изрекла Франческа, бросаясь на широкую кровать рядом с Кэссиди и вытягиваясь во весь рост. Признайся честно, Кэсси, ты втюрилась в детоубийцу, да? Дядя Эмберсон уверен, что это так.

- Он тебе не дядя! - огрызнулась Кэссиди. - А тебе отвечу: нет, я не втюрилась в детоубийцу.

Франческа покосилась на неё хитрющим глазом.

- Хорошо, я задам вопрос немного иначе. Ты влюбилась в Ричарда Тьернана?

Глядя в темные живые глаза настырной сестренки, Кэссиди поняла, что слишком устала, душевно и физически, чтобы попробовать запудрить ей мозги. Вдобавок - и Франческа была абсолютно права - Кэссиди никогда не врала ей, единственный оплот правды во всей семье. И начинать врать сейчас ей вовсе не улыбалось.

- Если я и влюбилась, - решилась она, - то это очень большая ошибка.

Франческа проглотила её слова, согласно кивая.

- По-моему, Кэсси, это самое обычное дело, - задумчиво промолвила она. - Насколько я могу судить, любая влюбленность - ошибка. Достаточно мою мать вспомнить. Страшно даже представить, как она всякий раз влипала. Кстати, ты знаешь - дядя Эмберсон всерьез опасается, что Ричард тебя убьет.

Кэсси закусила губу.

- Генерал очень озлоблен.

- А можно ли его за это винить? Бедняга ведь потерял дочь и внучат естественно, что он жаждет мести. Нам, итальянцам, это понятно как никому.

- Ты вообще-то наполовину американка, - напомнила Кэссиди.

- А вот Шон так вовсе не считает, - возразила Франческа. - По его мнению, я - наполовину итальянка и наполовину ирландка. Гремучая смесь.

- Господи, мне и подумать страшно, что ты уже вступаешь в период половой зрелости, - вздохнула Кэссиди.

- Слава Богу, ещё только через пару лет, - засмеялась девочка. - Мы, Финаньери да Римини, расцветаем поздно. - Она немного помолчала. - Кстати, что ты все-таки собираешься предпринять по поводу этого Ричарда Тьернана?

- Ничего? - пожала плечами Кэссиди.

- Но как ты считаешь - он их убил?

Перед мысленным взором Кэссиди всплыли поразительные глаза Ричарда, его удивительно красивые руки, пальцы, сжимающие стакан виски. Словно наяву она слышала его чуть охрипший голос, вспоминала страшные слова.

- Не знаю, - промолвила она, но тут же подумала, что обманывает себя. Увы, Ричард сам сказал ей правду.

Франческа кивнула.

- Да, грустная история, - сказала она. - Я уж просто из кожи вон лезу, чтобы хоть как-то приободрить дядюшку Эмберсона. Со мной он хотя бы смеется. Говорит, что я ему почти заменяю дочь.

Кэссиди внимательно посмотрела на сестренку. Худенькая, угловатая, совсем, казалось бы, ребенок, но не по-детски умна и наблюдательна. Внезапно её охватило совершенно необъяснимое беспокойство. Как ни старалась Кэссиди, она так и не поняла его причину. Впрочем, успокаивала она себя, события последних дней и не могли пройти бесследно.

- Ты знаешь, что Шон серьезно болен? - спросила она, чтобы сменить тему.