Под солнцем и богом

– Кругозором?! – Судя по интонации, Айзенкрота нечто осенило. Выждав паузу, он добавил: – А не набрать ли мне «Дейли Миррор» и на вас настучать? Не сомневаюсь: в вашем контракте ниши для халтуры не припрятаны. Особенно на благо конкурентов, хоть и заморских. В итоге: взамен затмивших рассудок барышей – пинок под зад без выходного пособия. С волчьим билетом в придачу.

– Зря стращаете, к диску не притронетесь, – холодно возразил борзописец. – И причина здесь до банального проста: вы газетчик какой-никакой. Пройти мимо такого скупа – безумие, а сознательная уступка материала конкурентам – предательство интересов компании и ее акционеров. Договориться с «Дейли Миррор» за моей спиной вы тоже не сможете. Никаких редакционных заданий по теме я не получал, так что юридических прав на добытый материал у редакции нет. Этические нормы… мною, безусловно, нарушены, но в нашем свободном от всяких комплексов братстве этим не удивить. Все, что можно мне реально предъявить – недонесение властям о погибшем и удерживание паспорта, ведомственной собственности немецкого МВД. Но тут… возникает проблема: труп на территории Ливии. Кого информировать? Даже вас, немцев, они на место аварии две недели не подпускали. Вдобавок ко всему, до ближайшего полицейского участка Джамахирии – десятки километров. Касательно паспорта, то до немецкого МВД – четыре часа лету.

Далее. Воспользоваться моим аудио-репортажем вы тоже не сможете. Без вещественных доказательств символ респектабельной Германии – «Зюддойче цайтунг» – рисковать своей репутацией не станет. Они же, как известно, у меня…

При всем при том ваша несговорчивость исходит скорее от недопонимания масштаба сенсации…

– Как это? – Айзенкрот чуть не поперхнулся.

– В случайно обнаруженной жертве вы видите пусть громкий, но последний аккорд трагедии, который, как вам представляется, вызовет краткосрочный читательский интерес. Ваше внимание не фокусируется на выжившем. Иными словами, недооцениваете, с каким размахом можно раструбить компанию по его обнаружению и поимке. Кроме того, не учитываете, что после ареста инкогнито суд над ним или ними может затянуться на годы. Скуп будет интриговать широкую публику вплоть до приговора, принося вам, закоперщикам темы, огромные дивиденды.

То, что я предлагаю, не просто сенсация на номер-два, выкладываю на блюдечке сюжет, потенциал которого сложно оценить даже. Разверни вы журналистское расследование «А убийца где?», компании-распространителю «Зюддойче цайтунг» грозит экстренное обновление парка на бронированный. Та же участь ждет и владельцев газетных киосков. Но прибыль с лихвой покроет все расходы…

– Харви, вы верно подметили: «Зюддойче цайтунг» – один из столпов буржуазной, в лучшем понимании этого слова, Германии, а не дешевая бульварная газетенка, – парировал Айзенкрот. – Вас заносит…

– Не более, чем сценический эффект! В раскрутке этой истории от желтой прессы «Зюддойче цайтунг» будет отличать то, что и должно рознить солидное издание от дешевого: неопровержимые вещественные доказательства.

– А откуда убежденность, что парень в бегах?

– Посудите сами, три дня, как выбрался, а ни слуху, ни духу!

– Может, обессилил, отлеживается…

– Стал бы тратиться на недешевый звонок, не выяснив: беглец себя никак не проявил. Используя связи, я задействовал полицию, военных и даже местный криминал. Убежден, он где-то здесь. Осталось за малым – выкурить!

– Хотелось бы на доказательства взглянуть… – проговорил, чуть выждав, Айзенкрот.

– Командируйте спецкора, готов предъявить их хоть сейчас! – живо откликнулся борзописец.

– Он, как и вы, на всю французскую Африку один, найди его… – Айзенкрот невольно встраивался в предложенную щелкопером схему.

– Тогда, – задумался Ачерсон, – все, что могу предложить, отправить в посольство ФРГ в Нджамене нотариальную копию паспорта, с нарочным, разумеется.

– Кстати, где вы?

– В Ебби-Бу, Чад, на границе с Ливией. Не стал удаляться – на труп ведь захотите взглянуть…

– Посольство, нарочный, нет, все слишком сложно! – грубо оборвал собеседника главный редактор. – Лучше продиктуйте номер паспорта жертвы, прочие различимые слова, ну и ваш номер телефона, разумеется… Через два часа перезвоню. Да, как видится наше сотрудничество в дальнейшем?

– Боюсь, оно завершится с обменом дензнаков на мою наработку. Ни профессию, ни страну подданства менять не хочу. Вы правы: узнай «Дейли Миррор» о моем двурушничестве, волчий билет прописан. Стало быть, как только золотая акция будет выкуплена, умываю руки.

– Знаете, господин Ачерсон, такое ощущение, будто я мотоциклист, который носится внутри циркового цилиндра, но без дна. Даже падать некуда. Разве что к праотцам…