Под свист пуль [litres]

На некоторое время все замолчали, как бы отдавая дань павшим от рук бандитов в недавних вооруженных столкновениях. Потом Агейченков, кашлянув для солидности, сказал, что надо закругляться. Пора завтракать и по коням — аллюр три креста. У них уже заранее все было расписано: кто в какую командировку едет и с какой целью. В связи с осложнением обстановки, не исключающим крупных провокаций со стороны боевиков, нужно было готовить людей к боям, повышать бдительность. В том, что грозные события надвигаются, никто не сомневался. Тем более, что у Вощагина были данные, что «чехи» в Панкии получили от своих покровителей немалый куш «зеленых». Их надо отрабатывать. Ведь те, кто дает средства, непременно спросят у вожаков бандформирований: где отдача? Вы проедаете наши денежки, болтаясь по лагерям, и только разглагольствованием отделываетесь. Извольте трудиться по-настоящему!

И это были не досужие домыслы. Нет, такова была логика войны, что вели с федералами боевики и наемники из других стран. Все превращалось в валюту, в том числе жизнь и смерть людей…

— Уточняем, — после длинной паузы сказал Агейченков. — Ты, Семен Яковлевич, едешь на самый правый фланг нашего участка.

— Помню, на стык с Ингушетией, — качнул головой начштаба, соглашаясь с командиром.

— Свяжись там с соседним погранотрядом и проверь организацию взаимодействия с нами, — добавил Николай Иванович. — На стыке очень важно действовать четко и слаженно.

— Это и ежу понятно.

— Смотри только в районе заставы Гули на что-нибудь не напорись, как в свое время Даймагулов, — усмехнулся Агейченков.

— Да знаю я эти «Ворота в ад», — отмахнулся Ерков. — Так, кажется, переводится?

— Совершенно верно, — подтвердил Николай Иванович. — А ты, Борис Сергеевич, — повернулся он к Вощагину, — займись левым флангом, наиболее опасным.

— Еще бы, — криво усмехнулся разведчик. — Ведь там сходятся тайные тропы из Чечни на Дагестан и в Грузию. Недаром же боевики в свое время создали около аула Хуланды мощный опорный узел.

— А мы его все-таки раздолбили при проведении Аргунской операции, — подал реплику начштаба. — Я как раз там участвовал.

— Да, скакун был силен и быстр, — засмеялся Вощагин.

— Почему скакун? — поинтересовался Агейченков.

— Вы разве не знаете? Аргун переводиться как скакун.

— Ах, вот в чем дело. Мне уже, кажется, кто-то об этом говорил, только я запамятовал, — заметил Агейченков и снова обратился к разведчику: — Обрати тоже внимание на взаимодействие с соседом. Ну, тебе не надо объяснять, что делать. Двигай! — протянул он руку Вощагину.

— А мне, выходит, следует все разжевывать? — язвительно усмехнулся Ерков, когда разведчик вышел из палатки.

— Ошибаешься, Семен Яковлевич, — возразил ему Агейченков, — считаю, что мы теперь разногласий с тобой не имеем. Сработались, как говорится, — улыбнулся он.

Говоря так, Николай Иванович нисколько не кривил душой. Давний их спор, разница во взглядах постепенно сходили на нет. Ерков на практике убедился, что охранять границу старыми методами, да еще в их горных условиях — не годится. Он давно согласился с тем, чему прежде противился: и со слепыми рейдами ДШМГ; и с созданием рубежей охраны по хребтам, руслам рек с вытягиванием туда погранзастав; и с организацией системы визуального и радиационного наблюдения. Словом, почти со всем, что предлагал Агейченков.

— Ну что ж в путь! — поднялся Николай Иванович и протянул руку Еркову. — А то у тебя дорога длинная. Скорее завтракай и топай! А я еще с прибывшими вчера бумагами разберусь и поеду во вторую комендатуру. Там еще много недоделок.

Оставшись один, Агейченков с тоской взглянул на кипу документов, лежащую на столе. Каждый из них нужно было прочесть и принять по нему решение, расписать исполнителей. А канцелярскую работу Николай Иванович не любил. Но делать было нечего, и он, вздохнув, придвинул к себе бумаги.

Однако поработать не удалось. Не успел он прочесть и пары строчек московских приказов — из штаба войск часто шли разборы ЧП, наказания за них, предупреждения, — как кто-то тихо постучал. Он еще подумал: какому дьяволу я понадобился? И почему так робко?

Но в тот момент дверь распахнулась, и его бросило в жар. На пороге стояла Тамара. Он даже не поверил своим глазам.

— Ты? Не может быть…

— Здравствуй! — сказала она, зардевшись. — Извини, если помешала. Вот… зашла попрощаться.

Он резко вскочил, оттолкнув кресло ногами. Оно со скрипом откатилось назад и чуть не опрокинулось.

«Какой же я идиот, — подумалось, — совсем выскочило из головы. Сегодня же Тамара уезжает». Кончился срок ее командировки в отряде, и он еще намеревался…