Подержанные души

– Ну так вываливай мелкого ебучку наружу, – сказала Лили. – Давай-ка на него поглядим. – Чарли описывал ей по телефону свое новое тело, но она желала удостовериться самолично.

– Привет, Лили, – раздался голос из багажа.

– Ашер! – Лили нагнулась и попробовала заглянуть в переноску, но ничего не разглядела, помимо чего-то темного, в чем отраженным светом горели две точки – наверное, глаза.

Одри отвернула переноску от Лили.

– Он бы предпочел, чтоб ты его таким не видела.

– Ох черт, да нет же, – сказала Лили. – Я согласилась с вами встретиться тут, где у меня и началось все мое ПТСР[31], – значит, и на маленькое чудовище мне надо поглядеть.

И Лили вновь сощурилась в кошачью переноску, пытаясь что-то в ней увидеть. Одри опять развернула ее тылом.

Изнутри раздался голос Чарли:

– Одри, если ты и дальше этой фигней будешь вот так болтать, меня стошнит.

– Прошу тебя, – обратилась Одри к Лили. – Он очень чувствителен к своему внешнему виду.

Одри поставила переноску на барную стойку и села на высокий табурет. Лили тоже села и вгляделась в мелкоячеистую сетку, стараясь хоть что-то распознать внутри. По-прежнему – лишь две точки света.

– Ашер, это правда ты?

– Теперь да.

– У меня такое чувство, что я беседую с крохотным священником в крохотной исповедальне. Но ты услышишь только мои крохотные грешки. – Она напустила на себя вид “склоненная-голова-глубокого-покаяния”, что было ей внове, поэтому держалась она не очень уверенно. – Благослови меня, отче, ибо я согрешила: однажды выпила все молоко, а пустой пакет поставила в холодильник. Я рисовала лобковые волосы своим Барби и раскладывала их на троих с Черепашками-ниндзя. Иногда мне хочется, чтоб у херов был привкус мяты. С чего я об этом подумала, не скажу. Я никогда не желала тебе смерти, Ашер, но пока тут работала, иногда мне хотелось, чтоб ты упал с лестницы и приземлился в торт. Не знаю, откуда здесь торт берется, это просто фантазия.

– Не думаю, что все это – грехи, – проговорил Чарли.

– Что ты в этом понимаешь? Ты ж не священник.

– Хотя на нем и впрямь очень красивый халат волхва, – вставила Одри.

Лили одарила Одри тем, что она считала своим испепеляющим взглядом: молчание, червь!

– А давайте я сбегаю возьму нам чего-нибудь выпить? – предложила Одри. – А вы пока новостями поделитесь.

– Обезжиренный латте, пожалста, – сказала Лили, сверкнув ей улыбкой “я-красотка-поэтому-всю-мою-предыдущую-стервозность-нужно-простить”. – Вот, я угощаю. – Она вынула из сумочки купюру и протянула ее Одри. После многих лет монашества, когда каждый день на еду нужно было просить подаяние, та приняла деньги, не сопротивляясь.

– Тебе я возьму обычного, Чарли, – произнесла Одри и выскочила на улицу.

Как только дверь за нею закрылась, Лили произнесла:

– Ашер, ебучка! – и шлепнула по куполу кошачьей переноски. Купол выдержал и выгнулся обратно.

– Ай! – вымолвил Чарли. – Эй!

– Как ты мог со мной так поступить? Ебучка ты! Ебучка! – Лили уже плакала так, словно припасала слезы до того мига, когда Одри больше не будет с ними в одном помещении, – их она, в общем, и припасала. – Я думала, ты умер! Ты заставил меня думать, что умер! Ебучка ты!

– Хватит долдонить одно и то же, – произнес Чарли. – Извини меня.

Она опять шлепнула по куполу переноски.

– Ай!

– Я бы с тобой так нипочем не поступила, Ашер, ебучка. Никогда! Как ты мог вообще? Я же думала, мы друзья, – ну, не друзья, но что-то. А ты ебучка!

– Я же тут. Хватит реветь.

– Я реву, потому что ты тут, ебучка. Я перестала реветь, потому что тут тебя давно не было.

– Я думал, так будет легче, – я же не мог и дальше заправлять лавкой, быть папой для Софи, оставаться Чарли Ашером в таком виде. Я считал, что так проще. Я уродец.

– Ты всегда был уродцем, Ашер. Это твое лучшее свойство.

– Вот и неправда, я всегда к тебе хорошо относился – по крайней мере, когда ты не была упрямой и капризной.

– А это, типа, никогда.

– Ты именно за этим позвонила в буддистский центр и шантажом выманила меня на эту встречу? Из-за того, что злишься?

– Да, я злюсь, но не поэтому. М мне сказал, что у тебя неприятности, вот я и решила, что могу, наверное, помочь.

– Мне жаль, что у вас с Мятником Свежем не срослось.

От звука полного имени М Лили повело.

– А что я могла? Вы, парни, со всей этой вашей смертеторговлей… И он так много знает, а я не знаю ничего, и он мне всегда всякое давал, и прощал меня за то, что я такая сучка, и вел себя так, словно уважает мое мнение.

– Может, он и впрямь уважает твое мнение.

– Вот и я о том же. А как с таким выиграть отношения?

– Мне кажется, выигрывать отношения незачем, Лили.

– Тебе почем знать? Ты прячешься в кошачьем лотке.

– Это не лоток.

Из подсобки донесся какой-то шум, на площадке второго этажа открылась дверь, затем – шаги вниз по лестнице.