Подлинная история Анны Карениной

главы xxvi – xxx. На каких дворянских собраниях бывал Толстой – не выяснено. О том, что он бывал на них, можно судить по тому, что в сундуке в Ясной Поляне хранились два дворянских мундира, один – его отца, другой – его самого. Дворянские собрания собирались раз в три года. Во время писания романа Тульское дворянское собрание происходило в 1873 г. Может быть, Толстой был на этом собрании, а может быть, только слышал рассказы о нем от приезжавших к нему дворян. Кашинское дворянское собрание во многом напоминает Тульское дворянское собрание этого года. До 1873 г. предводителем был Минин, крепостник, про которого можно было сказать то же, что сказал Кознышев про Снеткова, что “он во всем всегда держал сторону дворянства, он прямо противодействовал распространению народного образования и придавал земству, долженствующему иметь такое громадное значение, сословный характер”.

В романе описывается, как в Кашине на место Снеткова был выбран Неведовский, дворянин с более современным направлением, сочувствующий земству. Также в Туле в декабре 1873 г. был выбран вместо Минина Петр Федорович Самарин, образованный человек, сторонник реформ.

Надо знать статью закона о выборах предводителей дворянства для того, чтобы понять, как они происходили. По этой статье было обязательным выбрать двух лиц – предводителя и кандидата к нему, но они не выбирались каждый отдельно, а получивший большее число шаров становился предводителем, меньшее – кандидатом. Поэтому, если первый баллотировавшийся был выбран, это еще не значило, что он будет предводителем. Второй выбранный мог получить большее число шаров, и тогда он становился предводителем. Поэтому надо было подстроить выборы так, чтобы менее желательный для большинства – первый или второй из баллотирующихся – был выбран меньшим числом шаров, чем желательный, но не был бы забаллотирован, так как, если бы было выбрано только одно лицо, остальные же были бы забаллотированы, выборы признавались несостоявшимися. На игре по этой статье и велись интриги. Когда Снетков был избран, партия Неведовского старалась провести своего кандидата большим числом шаров, чем Снеткова, что ей и удалось.

Седьмая часть

глава i. Левин в Москве – это Толстой в Москве. Там он также торопился, также “чем больше ничего не делал, тем меньше у него оставалось времени”. Кити “видела, что он здесь не настоящий”.

глава iii. В разговоре с Метровым Левин высказал мнение, что “русский рабочий имеет совершенно особенный от других народов взгляд на землю… этот взгляд русского народа вытекает из сознания им своего призвания заселить огромные, незанятые пространства на востоке”. Подтверждение мысли о таком призвании русского народа Толстой видел в истории возникновения селений, соседних с его самарским имением. Эти селения возникли сравнительно недавно – за последние сто лет – путем переселений крестьян из центральных губерний. Переселения эти происходили и в 70-х годах – далее на Восток, в Сибирь. Однако переселялись крестьяне не потому, что считали это своим призванием, а потому, что на родине, особенно при крепостном праве, их жизнь была невыносима; переселение на новые земли было простейшим выходом из положения. Одно время Толстой обдумывал план литературного произведения, описывающего жизнь переселенцев.

глава iii. Упоминаемый “университетский вопрос” является, вероятно, отражением истории, разыгравшейся в Московском университете в 1867 г., когда между профессорами произошел раскол по вопросу о выборе проф. Лешкова. В результате происшедшей борьбы трое молодых профессоров (Б. Н. Чичерин, Ф. М. Дмитриев и С. А. Рачинский) оставили университет.

глава iv. Арсений Львов отчасти напоминает поэта Ф. И. Тютчева. “Он всю свою жизнь провел в столицах и заграницей, где он воспитывался и служил дипломатом”. Как известно, Тютчев был дипломатом и много лет жил за границей. Сходство заметно и в описании наружности Арсения Львова: “Прекрасное, тонкое и молодое еще лицо его, которому курчавые, блестящие серебряные волосы придавали еще более породистое выражение, просияло улыбкой”. В августе 1871 г. Толстой встретил в поезде Ф. И. Тютчева и писал о нем А. Фету: “Четыре станции говорил и слушал этого величественного и простого и такого глубокого, настояще умного старика”. В Арсении Львове, мне кажется, можно видеть также черты кн. Евгения Владимировича Львова или его брата, Владимира Владимировича. Левин говорит, что он не видал лучше воспитанных детей, чем дети (два мальчика) Львова. Когда мне было 11–12 лет, в Ясную Поляну приезжал кн. Е. В. Львов со своими двумя сыновьями, Алексеем и Владимиром. Помню, что мой отец ставил их нам в пример, как особенно благовоспитанных мальчиков.

глава v. “Фантазия «Король Лир в степи»” – имеется в виду сюита М. А. Балакирева “Король Лир”, написанная в 1860 г. В средней части этой сюиты есть эпизод, изображающий короля Лира с шутом в пустыне во время бури; есть также тема Корделии, нежная и грустная. Толстой устами Левина высказывает свое отрицательное отношение к программной музыке.