Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

— Это, друзья, выходитъ насиліе, а свобода — первая вещь, потому ты, Ахневъ, самъ сказалъ, что я — гордый лордъ, а британскій лордъ свободой гордъ! противорча самому себ, громко закончилъ Пантюхинъ.

— Браво! Врно! Врно и браво! Я люблю свободу и…. піано и адажіо. Будемъ піано и адажіо, не будемъ мшать читать ерунду…. Теперь, Ахневъ, газетъ читать не стоитъ, потому газеты — ерунда…. Бисмаркъ-те, Наполеонъ-те, Папа-те, Бейстъ-те — вотъ-те и газета…. Народы молчатъ, ну и пошли въ ходъ разные «те», а на этихъ «те»-наплевать…. Пускай машину, Гугенотъ! не очень громко въ начал, но уже сильно громко въ конц, сказалъ Перехавшій.

— А какой, вашей милости, вамъ завгодно? спросилъ человкъ.

— Ставь наугадъ…. Мы теперь, Гугенотъ, не музыку твою пришли слушать, а головы наши въ спокой привести…. Понимаешь?… Намъ теперь лишь-бы шумъ…. ну, ты и производи шумъ…. Пущай машину, Гугенотъ, изъ Мейербера!

Компанія пила и шумла, органъ игралъ безъ остановки, полковникъ сердито и часто посматривалъ на пирующихъ, а Могутовъ нсколько разъ пристально посмотрлъ на угреватаго. Такъ вотъ каковъ мой сосдъ, господинъ Перехавшій, подумалъ онъ при этомъ.

— А какимъ манеромъ ты, братъ, пьянствуешь? спрашивалъ чрезъ часъ Пантюхинъ Ахнева. Женатому, братъ, не слдъ!.. не хорошо…. Право, не хорошо….

— Ты, Пантюхинъ, — пантюха!.. По твоему женатый — не человкъ!.. Женатый, по твоему, бракованный!.. Пантюха ты настоящая! гнусавилъ Перехавшій.

— Ты не то…. Ты, братъ, не туда…. Ты меня не понимаешь…. Для женатаго водка — жена…. Ежели жена не водка — она не жена…. Она должна радость и горе мужа развести…. Горе у тебя, другъ, обнимая Ахнева и захлебываясь, говорилъ Пантюхинъ, — такъ ты долженъ сказать объ этомъ жен, а она должна тебя въ хмль ввести и псню, грустную такую, слезливую псню теб спть, чтобы тебя въ слёзы ударило…. Веселъ ты, — опять жена тебя должна упоить, чтобы плясать началъ, безъ удержу плясать…. И онъ, поднявшись, началъ подпрыгивать на стул, какъ-бы показывая, какъ нужно плясать.

— У меня, братцы, жена — тьфу, понуривъ голову и слезливо, говорилъ Ахневъ. А какъ я ее любилъ!.. Ахъ, какъ я ее любилъ!.. Я дуракъ, я гимназію не кончилъ, а если-бы она сказала: будь профессоромъ, будь уменъ, какъ Перехавшій…. и я былъ бы профессоромъ…. Клянусь честью, былъ бы Перехавшимъ!.. Только-бы пущай сидла около меня…. Пущай-бы глядла своими глазенками на меня…. Какіе, братцы, глаза у моей жены!.. Нту этого…. Было, день было, два было, а потомъ…. У, идолъ малеванный! Убью! хлопнувъ рукою по столу, дико крикнулъ Ахневъ, потомъ вдругъ опустилъ голову на столъ и началъ испускать слезливые вздохи: Я пропащій…. я тряпка…. я жалкій.

— А ты не плачь…. потому слеза-вода…. Если жена тебя не любитъ, — брось ее…. если жена не водка — къ…. Почему я же женатъ?… Почему одичалъ въ деревн съ демократкой, съ двкой простой?… Потому, что нтъ, братъ, женщины — водки…. У насъ все, братъ, барышни, чрезъ губу самм не плюнуть…. ты имъ каждый кусовъ въ ротъ клади, потому он барыши, а ты ихъ мужъ…. А я такихъ къ…. Ну и одичалъ…. и боле того одичать могу…. Совсмъ дикимъ стану! уже громко, какъ и его пріятели, говорилъ Пантюхинъ.

— Ты, братъ, врешь! громко началъ Перехавшій. Русская женщина — богатырь…. Ты умй найти…. Ты понимаешь, ацтекъ ты этакой, «типъ величавой славянки возможно и нын сыскать!»…. А при какихъ условіяхъ, милостивые государя, живетъ и…. и не погибаетъ величавая славянка?… Знаешь-ли ты, ацтекъ и пантюха, при какихъ?… «Три горькія доли имла судьба, и первая доля — съ рабомъ повнчаться, вторая — быть матерью сына раба, а третья — до гроба рабу покоряться»…. «И вс эти тяжкія доли легли на женщину русской земли»…. Видишь ты, пантюха, видишь!.. Вс тяжкія доли…. Понимаешь ты, пантюха, дурень….

— Ну, и что?… Ну, и понимаю…. Ну, и задавили он, доли тяжкія…. Ну, и нтъ женщины — водки…. Ну, и остались барышни…. Ну, и клади имъ нашъ братъ каждый кусокъ въ ротъ. Ну, и одичаешь, ежели барышень къ…. ежели съ демократкой, съ двкой канитель поведешь….

— Нтъ, врешь!.. Врешь, пантюха!.. Ты — ацтекъ, ты дикій…. «Есть женщины въ русскихъ селеньяхъ»…. «Типъ величавой славянки возможно и нын сыскать»…. Ты — пантюха, для тебя и нтъ…. Я вотъ совсмъ насчетъ брака отвергаю, а потому и не ищу женщины, а захоти я — нашелъ бы, ей Богу, нашелъ-бы….

— Ты, Перехавшій, — профессоръ…. ты…. А я несчастнйшій человкъ! поднявъ голову, говорилъ плаксивымъ голосомъ Ахневъ. Меня въ Сибирь…. я мошенникъ…. я воръ….

— Послушай, Ахневъ! стараясь быть серьезнымъ и потому еще боле въ носъ, началъ Перехавшій. Разскажи ты намъ толкомъ, что за исторія съ тобой приключилась?… Смирно! зарычалъ онъ на Пантюхина, который все это время бормоталъ: «ну и нтъ, ну и ацтекъ я, ну и въ квадрат ацтекъ»….