Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу

И Кречетовъ, дѣйствительно, ничего не слышалъ, что происходило на судѣ. Онъ былъ далеко отъ суда до самаго окончанія его. Онъ медленно и спокойно осмотрѣлъ ряды публики въ залѣ и на хорахъ, пристально всматриваясь въ лица знакомыхъ, и потомъ вдругъ подумалъ, почему нѣтъ на судѣ Могутова, почему здѣсь нѣтъ Переѣхавшаго, друга Могутова… «Вотъ что значитъ сродство душъ, — думалъ онъ потомъ. — Вотъ гдѣ сходство характеровъ, самой природой вложенная симпатія другъ къ другу: они, навѣрное, не уговаривались между собою, а нѣтъ одного, нѣтъ и другаго… Нѣтъ Могутова — нѣтъ и его друга, Переѣхавшаго, нѣтъ и тебя, хотя ты тоже не уговаривалась съ ними… Будь счастлива съ нимъ!.. Гдѣ это какой-то царь оклеветалъ свою добродѣтельную жену и въ наказаніе заставилъ ее голой проѣхаться по городу днемъ?.. Легенда говоритъ, что, зная добродѣтель царицы, ни одинъ изъ жителей города не вышелъ въ тотъ день на улицу и что всѣ окна въ домахъ были заперты, такъ что добродѣтельная царица, безъ краски стыда отъ позорнаго и совершенно несправедливаго наказанія, могла проѣхать по городу… Гдѣ это было?… Да, въ Содомѣ не было и десяти праведниковъ, а у насъ, въ С-нскѣ, тоже только три: Могутовъ, Переѣхавшій и ты, дорогая дѣвушка, — только вы остались дома и не пожелали придти смотрѣть, какъ меня будутъ раздѣвать и раздѣтаго волочить по улицамъ… Я, господа, не добродѣтельная царица, я — какъ и всѣ вы, пришедшіе сюда смотрѣть на поруганіе моего честнаго имени…. Вы пришли узнать, какъ чувствуетъ себя человѣкъ, когда его таскаютъ по улицѣ? Вы инстинктивно сознаете, что не нынче, такъ завтра могутъ каждаго изъ васъ оскандалить. И вы желаете приготовить себя къ подобному процессу… да? Прекрасно! Смотрите и любуйтесь, смотрите и учитесь! Я до конца суда надо мной буду торчать лицомъ къ вамъ, чтобы вы смотрѣли на меня и учились!»

И онъ, дѣйствительно, во все время суда надъ нимъ, до начала судоговоренія, сидѣлъ лицомъ въ публикѣ и отъ скуки припоминалъ характерные факты и случаи изъ жизни тѣхъ изъ публики, на коихъ останавливался его взглядъ.

III.

Предсѣдатель суда прочелъ докладъ дѣла. Не будемъ дословно передавать доклада, такъ какъ читатель уже знаетъ, въ чемъ суть дѣла. Добавимъ только, что обвиняемый Ахневъ, въ своемъ заявленіи съѣзду, признавалъ вполнѣ себя виновнымъ въ утайкѣ и расхищеніи имущества умершаго помѣщика Чистонехова; но, въ виду своей молодости, въ виду того, что его побудилъ къ совершенію этого почетный мировой судья князь Король-Кречетовъ, вліятельное положеніе котораго невольно заставило его, обвиняемаго, безпрекословно исполнять всякое его, князя Король-Кречетова, приказаніе, — въ виду того, что имъ, Ахневымъ, пополнена вся растрата, пополнена средствами данными ему многими добрыми людьми, знавшими его подневольное положеніе при совершеніи преступленія, — онъ покорнѣйше просилъ съѣздъ оказать ему снисхожденіе.

— Ввести свидѣтелей! — сказалъ предсѣдатель суда послѣ прочтенія доклада дѣла и послѣ того, какъ Ахневъ сильно растроганнымъ голосомъ повторилъ почти дословно свое заявленіе и вторично просилъ снисхожденія для себя.

Свидѣтели — лакей, кучеръ, кухарка и проживальщикъ (отставной титулярный совѣтникъ) — показали, какіе именно предметы не внесены въ опись имущества умершаго и что всѣ эти предметы забраны были приставомъ Ахневымъ и притомъ почти на глазахъ у свидѣтелей.

— Кромѣ того, — добавилъ лакей (на вопросъ предсѣдателя: больше ничего не можете сказать?), — покойный баринъ очинно старую водку любить изволили, такъ что, почитай, и померли отъ того, чтобы не дожить до окончанія водки… Каждый день докладывать приказывали, сколько оставалось старки. — «Сорокъ бутылокъ осталось старки-съ», — доложилъ я барину. — «Плохо, братъ, Ермолаичъ, — баринъ сказать изволили, — сорокъ дней только и пожить мнѣ осталось на свѣтѣ, а тамъ, говорятъ, безъ старки хоть и умереть»… А на утро Богъ и взялъ ихнюю душеньку…

Слѣдующій свидѣтель былъ дворецкій князя Король-Кречетова. Онъ показалъ, что, дѣйствительно, принялъ отъ пристава Ахнева часы съ двумя скачущими уланами и сорокъ бутылокъ старой водки.

— Давали ли вы деньги приставу за часы и старую водку? — спросилъ Луконскій свидѣтеля.

— Никакъ нѣтъ, — отвѣчалъ свидѣтель.

— Кто ведетъ расходъ денегъ у вашего барина? — продолжалъ спрашивать Лукомскій.

— Завсегда мы-съ, — отвѣчалъ дворецкій.

— За что, обыкновенно, вы платите деньги?

— За все-съ, особливо въ лавки, прислугѣ, на чай ежели кому, — за все-съ. Окромя насъ никто не платитъ.

— Довольны ли вы вашей службой?

— Оченно довольны! Лучшей службы для насъ — поискать, не найдешь… Мы дворовые были, а у насъ земля и домъ въ деревнѣ есть.