Подземная непогода

— Не совсем так, — поправил Грибов. — Не все очаги опасны, попадаются ленивые, неподвижные, где обстановка не меняется веками. А бывает очаг живой, где идет процесс, давление все возрастает. Тут уже начинается сопротивление материалов. Ведь земная кора — это камни. При большом давлении камни не выдерживают, дробятся: Мы сейчас же высчитываем, каково разрушающее давление, и смотрим, близко ли оно. Чем ближе, тем ярче красится очаг: сначала желтым цветом, затем зеленым, синим, черным и, наконец, красным. Когда появилось красное, пора давать тревогу. Значит, камни на пределе прочности и вот-вот разрушатся. А когда они разрушатся, равновесие будет потеряно. Массивный кусок земной коры, или по-геологически «плита», съедет вниз. Бывает и наоборот — плиту выпрет наверх. Тут и происходит землетрясение. Самое трудное — это угадать момент. Каждый очаг живет по-своему. Иной раз на карте все сплошь красное, а потом напряжение перераспределилось, и, глядишь, красное чернеет, черное синеет и все рассосалось, как бы выздоровела земля. Или так еще: садится плита, напряжение в одном углу все нарастает, а срывается другой угол, противоположный. Тут стандарта никакого нет.

— Я вижу красное и черное, — сказал Яковлев, указывая вниз, на ближайший стол, за которым работал старичок небольшого роста, с седым ежиком и острой бородкой.

— Это как раз мой помощник, руководитель дальневосточной группы. Что получается у вас, товарищ Карпович?

Держа развернутую карту в обеих руках, старик поднялся на антресоли.

— Вот посмотрите, Александр Григорьевич, все идет, как вы говорили. Массив садится, жмет на юго-западный угол. Повидимому, здесь и будет самый центр землетрясения, южнее острова Таналашка.

— Съемку надо делать четыре раза в сутки. Заготовьте приказ всем камчатским станциям.

— Приказ я заготовил. Да все не то, Александр Григорьевич, сбоку снимаем. Вот если бы на Таналашке сидел глубинометрист…

— Вы же сами знаете, это остров чужой.

— А не попробовать ли по дипломатическим каналам, Александр Григорьевич? Дело-то серьезное. Напишем: так и так, дескать, общая угроза… Неужели не пустят двух человек, только двух — глубинометриста и радиста?

— Да ведь пробовали мы, товарищ Карпович. Опять начнется волокита с визами, стоит ли допускать, куда допускать, кого допускать. Нет уж, будем надеяться только на пловучие базы. Есть у нас суда «Аян» и «Алдан». Пусть выходят в море, разработайте для них программу. А карту несите в зал заседаний. Через полчаса обсуждение. Будем уточнять дату.

6

Яковлев остался на обсуждение. Ему захотелось знать, что будут возражать Грибову другие специалисты.

Основной доклад делал Грибов. Начал он с общих вопросов, может быть, потому, что в зале сидели не только работники института, но и Яковлев и другие посетители.

— Мы собрались, — сказал Грибов, — для того, чтобы уточнить сроки предстоящего землетрясения в северо-западном углу Тихого океана. Окраины этого океана — постоянный очаг беспокойства, или, как говорят в нашем учреждении, «вековое цветное пятно». Здесь проходит граница между двумя разнородными массивами земной коры — океанским дном и материковыми глыбами. Граница эта наклонная, материки наползают на дно, подминают его под себя, или же дно ползет под материк, приподнимает его. Движения эти прерывисты, проходят в постоянной борьбе давления и прочности. Пока давление слабее прочности, земная кора неподвижна. Но как только давление, нарастая, превосходит предел прочности, происходят поломка, сдвиг и встряска, которую мы именуем землетрясением. Под беспокойным Тихим океаном обстановка меняется все время. Сейчас мы знаем около тридцати красных и черных пятен — все это возможные землетрясения ближайших лет.

На этот раз речь идет о северо-западной островной дуге. Давление здесь направлено на юг, дуга ползет в океан, напирая на плиты океанского дна. И дуга и плиты — это каменные массивы. Камень ползет на камень, камень крошит камень. Естественно, каменные поверхности шероховатые, природа не полировала их. На каменных массивах выступы; где выступы, там давление сильнее всего, именно там и происходят разрушения. Мы насчитываем сейчас четырнадцать основных выступов на островной дуге. Разрушения будут или в них, или против них. Итак, имеется четырнадцать возможных центров землетрясения. По нашим измерениям наибольшую опасность представляет выступ номер шесть — Таналашкинский, где напряжения ближе всего подошли к пределу прочности. Очаг находится на глубине ста двадцати километров. Наблюдения за последний месяц показывают…

Грибов начал называть цифры, водя указкой по табли-цам, и Яковлев уже не мог следить за каждым словом: для этого надо было знать методы расчета. Но общий ход рассуждений казался ему убедительным. Найдено слабое место, оно будет разрушено в первую очередь/ напряжение возрастает по такому-то закону, предел прочности такой-то, пройден будет такого-то числа.

«Однако посмотрим, что скажут другие», — подумал Яковлев.