Поединок

— Благодари судьбу, сучка сраная, что ты проникла именно на мой корабль! — пускаясь во все тяжкие, заорал затюканный пилот. — Если бы ты пробралась на рейсовый звездолет со стандартной пятёркой экипажа, они сперва накормили бы тебя «пирогом с пальчиками», а потом с шутками и прибаутками всё равно выкинули бы за борт. Не знаю, каким ветром занесло сюда твою задницу, но клянусь небом: я — тот ветер, который сдует тебя в открытый космос как пылинку вместе с твоим вонючим косяком!

— Значит, компромисса не хочешь? — улыбаясь как чудом дошедшая до нас из древности Джоконда, спокойно резюмировала Бьянка — казалось, её невозможно выбить из колеи. — Дадут мне здесь взвеситься в конце концов или нет?!! — вдруг завопила она в голос так, что Влодарек с Мамблером вздрогнули от неожиданности.

Несколько секунд Мамблер и Бьянка играли в гляделки, потом пилот не выдержал и отвёл взгляд.

— Да взвешивайся, чёрт с тобой! — сказал он беззлобно, подошёл к дальней переборке и, опустившись на корточки, сдвинул находившуюся вровень с палубой неприметную шторку.

Влодарек не утерпел, любопытство вынесло звездобоя из кресла, чтобы дать ему возможность наблюдать театр абсурда вблизи. Он занял удобную позицию в метре от вмонтированных в палубное перекрытие весов.

Бьянка явилась на процедуру взвешивания с холщовой торбой-ксивником в одной и недокуренным косячком в другой руке. Косячка ещё оставалось много.

— Сделай одолжение, капитан, взвесься сначала сам! — угостила Бьянка пилота очередным сюрпризом.

Мамблер сделал над собой усилие и, бормоча под нос проклятья, взгромоздился на весы.

Влодарек вытянул шею и зафиксировал в памяти отметку, на которой задержалась стрелка.

— Сто семь килограммов! — объявила Бьянка кровожадным тоном, повергшим мужчин в лёгкий шок.

— Да, сто семь, — машинально повторил пилот и сошёл с весовой площадки.

— Теперь посмотрим, сколько вешу я, — пыхнув косячком, кокетливо проговорила Бьянка и, пьяно качнувшись, сделала шаг к весам.

— Сумку оставь! — подсказал пилот.

— Фигня! Сколько лишних килограммов прибыло на корабль, столько и покинет его, — передразнила пилота Бьянка, становясь на весы вместе с сумкой и косячком. Она даже не взглянула на шкалу, предоставив сделать это мужчинам.

Мужчины как зачарованные смотрели на стрелку, замершую на нуле — казалось, шкала весов показывает им язык.

— Что за фишка? — протянул Мамблер растерянно. — Наверное, весы неисправны, — попытался он обмануть самого себя.

— Или неисправен капитан корабля, — подгребнула его Бьянка.

Мамблер, чертыхаясь, опустился на корточки, дабы исключить оптический обман — застывшая на нуле стрелка продолжала нагло ухмыляться ему в лицо.

Заинтригованный капитан распрямился и подозрительно поглядел на девушку, с гордым и независимым видом продолжавшую стоять на весовой площадке. Вид у капитана был как у пуританского папаши юного битла Джорджа Харрисона, впервые узревшего на сынишке сверхузкие джинсы, подаренные Джоном Ленноном.

— Дай затянуться, — попросил Мамблер хрипло.

— Смоли на здоровье, чувачок!

Пилот дрожащей рукой взял здоровенный косяк и несколько раз подряд глубоко затянулся. Так и не удосужившись взглянуть на шкалу, Бьянка величаво сошла с весовой площадки — так сходят с подиума претендентки на звание Мисс Вселенная. Не успев поймать «балду», пилот снова полез на весы — за живое взяло беднягу.

— Косячок оставь! — вновь передразнила его девушка.

Мамблер пропустил шпильку мимо ушей; они у него горели — хоть косячок прикуривай. Он прочитал показания шкалы с высоты своего немалого роста, потом для верности опустился на корточки и, удовлетворённо цокнув языком, отступил на палубу.

— Сто семь килограммов, — протянул он задумчиво и, поочерёдно переглянувшись с девушкой и Влодареком, снова глубоко затянулся безразмерным косячком.

Мамблер всё ещё не понимал, что Бьянка издевается над ним. Зато это хорошо видел Влодарек. Видел, но был настолько заворожён калейдоскопическими глазами девушки и странно ведущей себя стрелкой весов, что не мог предугадать концовку стрёмного театрального этюда на интимную тему «Капитан и дева».

— Что за чертовщина! — озадаченно произнёс пилот.

Он вернул косячок девушке и сделал правой рукой знакомое движение — так обычно заламывают шапку отчаянные спорщики, храбрецы и забияки перед тем как очертя голову броситься в бездонный омут — если голова пока не слетела с плеч долой. Пилот встал на четвереньки, отклячил поджарый зад и, высунув от усердия длинный, как у собаки, язык, принялся истово вращать оребрённое колесико точной установки стрелки весов на нуль.

— Сейчас я тебя взвешу поточнее! — пообещал он Бьянке, которая вчуже наблюдала за мышиной вознёй круглого идиота.

Влодарек ничего не успел заметить, сообразить и предпринять. Лёгкий ветерок коснулся его раскрасневшихся щёк, мелькнуло перед глазами мульфильмово смазанное пятно, послышался звук тупого удара — и Мамблер, позабыв даже охнуть, повалился навзничь, упершись потным носом в весовую площадку.

— Господи, как же осточертел мне этот несистемный пипл! — громко возвестила Бьянка.