Поэмы Оссиана

Эта поэма, как и многие другие произведения Оссиана, обращена к одному из первых христианских миссионеров. События, на которых она основана, согласно преданию, таковы. Во времена Фингала поселением бриттов, заключенным между валами, правили два вождя: Дунталмо, властитель Теуты (полагают, что это нынешний Туид), и Ратмор, живший на берегах Клуты, реки, известной теперь под названием Клайд. И если Ратмор славился повсюду великодушием и гостеприимством, то Дунталмо был не менее известен жестокостью и честолюбием. Побуждаемый то ли завистью, то ли какой-то родовой враждою, Дунталмо убил Ратмора на пиру. Но затем, испытывая угрызения совести, он воспитал в своем доме двух сыновей Ратмора - Кальтона и Колмара. Они же, достигнув зрелости, не удержались от намеков на то, что намерены отомстить за смерть отца, и тогда Дунталмо заточил их в двух пещерах на берегц Теуты, намереваясь незаметно с ними разделаться. Кольмала, дочь Дунталмо, тайно влюбленная в Кальтона, помогла ему выйти из темницы, и сама, переодевшись в платье молодого воина, бежала с ним к Фингалу, к которому обратилась с мольбой спасти их от Дунталмо. Фингал послал Оссиана с тремястами воинов освободить Колмара. Дунталмо, к этому времени уже умертвивший Колмара, вышел на битву с Оссианом, но пал, сраженный этим героем, а войско его было наголову разгромлено.

Кальтон женился на своей спасительнице Кольмале, и Оссиан вернулся в Морвен.

Приятен глас твоей песни, одинокий житель скалы. Он прилетает ко мне вместе с журчаньем источника, что течет вдоль узкой долины. Моя душа пробуждается, о чужеземец, посреди моего чертога. Я простираю длань к копью, как бывало в дни минувших годов. Я простираю длань, но бессильна она, и вздох наполняет мне грудь. Не хочешь ли ты, сын скалы, услышать песнь Оссиана? Минувшие времена наполняют мне душу; возвращается радость юности. Так на закате является солнце, освободившись от бури, что скрывала поступь его сияния; зеленые холмы подъемлют росистые главы, голубые потоки резвятся в долине.[298] Из жилища, опершись на посох, выходит герой престарелый, и его седые власы сверкают в лучах.

Не видел ли ты, сын скалы, щита в дому Оссиановом? Он отмечен ударами битв и блеск наверший его потускнел. Тот щит носил великий Дунталмо, вождь многоводной Теуты. Дунталмо носил его в бранях, покуда не пал от копья Оссианова. Послушай же, сын скалы, повесть минувших лет.

Ратмор вождем был Клуты. Слабый в чертоге его обретал приют. Никогда не смыкались ворота Ратмора, всегда был пир его уготован. Приходили сыны чужеземцев и благословляли вождя великодушного Клуты. Барды запевали песни, бряцая на арфах, и озаряла радость лица скорбящих. Пришел Дунталмо в гордыне своей и вступил в поединок с Ратмором. Клуты вождь победил: воспылала ярость Дунталмо. Он явился в ночи со своими бойцами, и Ратмор могучий пал. Он пал в чертогах своих, где часто давал пиры чужеземцам.

Колмар и Кальтон, сыны колесницевластного Ратмора, были еще детьми. В юном веселье вбежали они в чертог отца. Они узрели его, обагренного кровью, и залились слезами. Душа Дунталмо смягчилась, когда он увидал малолеток. Он взял их с собою в стены Алтеуты,[299] они выросли в доме врага. На его глазах они напрягали лук и выходили сражаться во бранях его.

Они видели павшие стены предков своих, они видели терн зеленый в чертоге. Их слезы струились втайне, но порою печаль омрачала их лица. Эту скорбь приметил Дунталмо, и душа его черная замыслила смерть. Он заточил их в двух пещерах на гулкозвучных брегах Теуты. Не посылало солнце туда лучей, не заглядывал ночью месяц небесный. Сыны Ратмора томились во мраке и ожидали смерти.