Поэты пражского «Скита»

В полдень небо, золотом растая —
Словно злое облако песка,
С крыш летит сверкающая стая —
Наша голубиная тоска.

И в Москве, Венеции и Берне,

На старинных душных площадях
Плещет все белей и равномерней
К вечеру беспомощность и страх.

И туристу в розовую руку,

Осеняя крыльями кодак,
Посылает неземную муку
Каждый шест, и крыша, и чердак.

Чтоб в гостиной в небывалом стиле,

В голубом альбоме на столе.
Он среди вибрирующих крыльев
Улыбался брошенной земле.

Чтобы из пылающего сквера

Он всегда был отлететь готов
По стопам тучнеющего мэра
В царстве голубиных городов.

На открытке солнечная марка

Снова подтверждает без конца
Эти взлеты от Святого Марка
К ступеням небесного дворца.

Жардиньерок тонкою решеткой

Скованы разливы площадей…
Мы летим за райскою трещоткой.
Как ручная стая голубей.

И вдыхая вековые тайны,

Мы мечтаем в складках покрывал,
Чтобы новый Рафаэль случайно
Нас в гостях у Бога увидал.

1932

БРЮГГЕ

Ночью руки до плеча растают —
Мы крылаты снова на досуге.
Ночью души наши улетают
На каналы в позабытый Брюгге.
Чинно звезды сторонятся в небе,
И туманы, подколов вуали,
Нас ведут туда, где черный лебедь
Под мостом вздыхает на канале.
Спят кружевницы в своих подвалах
И во сне привычными руками
Ворошат в узорах небывалых.
Что цветут вверху под чердаками.
Город спит в неотзвеневших звонах,
В медных звуках — горестных и чистых, —
Темный город брошенных влюбленных
И с маршрута сбившихся туристов.
А когда колокола застонут
И кружевниц ослепят рыданья.
Нас лучи готические тронут
И мы птицам скажем: до свиданья…
Мы уже опаздываем, птицы,
И давно, в Париже или Праге,
Колют тело стынущее шприцем
И на полках ворошат бумаги.

1931 «Современные записки». 1932. Т. 48

СОН

Я во сне увидала сегодня,
Как покинута злая земля,
Как взошла я по розовым сходням
Отплывающего корабля.
Как трепались по ветру косы,
Как навстречу плыли моря,
Как смеялись и пели матросы,
Перерезывая якоря.
И колесами лотереи
Появились дельфины вдруг,
Задрожали, окрепли реи.
Поворачивая на юг.
Пережить бы последний вечер.
Ну, а завтра уже с утра
Солнце выдаст для нашей встречи
Котильонные номера…
Душный вечер принес неволю.
Разбросавши седую зыбь.
Что кротами бежит по полю
И стадами скользящих рыб.
Но мечтой рождены матросы
И уходят из власти сна,
Словно хмель одной папиросы,
Одного стакана вина.
И когда налетела буря
Белым мехом скребущих лап,
Только юнга, глаза сощурив,
Бросил в небо зеленый трап…

1928

«В городские сады возвращаются птицы…»