Поезд на Солнечный берег

— Мы, коты, никогда не мешаем голокожим бесхвостым двуногим думать, что им вздумается, — пояснил кот. — Мы знаем, что мы правы, и вполне довольствуемся этим.

Филипп предложил сходить в кафе чего-нибудь выпить.

— С удовольствием, — ответил Амадей. — Честно говоря, я уже заждался. Пластический хирург только что принес ей на выбор дюжину новых лиц, и, прежде чем она решит, какое из них надеть, пройдет целая вечность.

— Вы могли бы подождать дома, — заметил Филипп, — вместо того чтобы сидеть здесь.

— Я уже объяснил вам, — сказал кот с металлическими нотками в голосе, — что не люблю врачей. — Перчатка с треском порвалась, потому что он не к месту выпустил когти. — О, тысяча собак! Кстати, я должен вас угостить, хотя бы в виде компенсации за то стекло, помните?

— Тогда поехали, — бодро сказал Филипп.

Они сели в истребитель. Кот пристегнулся, и юноша велел везти их к «Разбитому корыту». Кот мурлыкал и потирал лапы от удовольствия. Полузакрыв глаза, он мечтательно перечислил:

— Так, сначала коктейль «Кошачье счастье» с валерьянкой, потом, гм, нет, сначала «Серенада в три часа», потом…

— А я думал, вы домашний кот, — не удержался Филипп.

Кот подскочил от обиды; один ремень лопнул, компьютер пронзительно заверещал. Шерсть на Амадее стала дыбом, глаза сверкали.

— Домашний кот! — завизжал он. — Домашний! Нет, сударь мой, — перешел он на более высокий слог, — это недопустимо! Это самое оскорбительное ругательство, какое только можно придумать для мужчины в расцвете лет и творческих сил. Домашний кот — это то самое, когда оно без! Именно оно, потому что, скажите на милость, какого оно пола, когда оно без? Вот, например, взять хотя бы…

Филипп заверил кота, что совсем не собирался обижать его.

— Принимаю ваши извинения, — пробурчал кот, разглаживая шерсть на фраке. — Вы, двуногие, иногда бываете удивительно нечутки.

— Да, — рассеянно откликнулся Филипп, думая о своем.

Истребитель мягко приземлился, и компьютер доложил, что они прибыли на место назначения. Первые, кого увидел Филипп, выходя из машины, были псарь, псарица и псаревна, прогуливавшие здоровенного дога, причем хозяева как две капли воды походили на свою собаку. Дог не нашел ничего лучшего, как с рычанием броситься на кота. Кот, однако, показал превосходную реакцию: встав в боевую стойку, он точным ударом отправил псину в глубокий нокаут. Дог валялся на земле бездыханный, а вокруг него причитало святое семейство. Псарь, не рассчитав сил, ринулся на кота и вскоре лежал рядом с любимой собакой.

— Два — ноль, чистая победа! — воскликнул кот и жестом пропустил Филиппа вперед себя.

Друзья сели за стол. К ним подошел механический официант, сделанный в форме кота в сапогах, и что-то промяукал.

— Он спрашивает, что мы с вами будем заказывать, — перевел кот.

Филипп попросил горячее мороженое и коктейль из сливок общества.

— Мне, пожалуйста, — мечтательно сказал кот, — мышиного короля с семью головами в маринаде «Маркиз Карабас» и коктейль с валерьянкой.

— Короля с семью головами нет, — пискнул робот. — Есть с пятью головами и двумя хвостами.

Кот заволновался:

— Как нет? Как нет? Да вы понимаете, что вы говорите? У них нет! Шаромыжники! Обдиралы! Вот что: подайте мне сейчас же моего короля, не то я разнесу это заведение ко всем собакам. — Кот согнул лапу в локте и показал мощный бицепс. — Видал? Даешь короля с семью головами под маринадом! Простите, друг мой, — изысканно обратился он к Филиппу, — но эти разгильдяи выводят меня из себя.

— Ничего, — кивнул тот, от души забавляясь. — Я вполне вас понимаю, хоть я и голокожий двуногий.

— Вы еще гораздо лучше многих, — поспешил успокоить его кот. — Говорю это от чистого сердца. Будь у вас хвост, вы были бы еще лучше.

— Не думаю, — с сомнением заметил Филипп.

Коту все-таки принесли семиглавого короля. Он бодро принялся за дело и, объев все головы, строго заметил дувшему на мороженое Филиппу:

— У вас озабоченный вид. Филипп покраснел:

— Неужели? То есть, я хочу сказать, сны…

— Я имею в виду, у вас заботы, — пояснил кот.

— Никаких, — сказал Филипп. — То есть, — замялся он, — я влюблен в одну девушку, и она любит меня, а Матильда — это другая, она тоже ко мне неравнодушна… мне кажется. Это забота?

Кот зевнул.

— А, вот где собака зарыта. Но чего вы хотите? Любовь — всегда забота для того, кто любит, — поучительно изрек он.

— Но я-то больше не люблю ее, — возмутился Филипп.

— Значит, это ее забота, — безмятежно заявил Амадей. — Я вас понимаю, иногда мне самому приходится попадать в такие ситуации. Люди всегда все усложняют.

Филипп подумал про себя, что коты всегда все упрощают, но не стал говорить этого вслух.

— Дело в том, — сказал он, — что я не хотел бы никому причинять боль.

— Значит, боль причинят вам, — ответствовал Амадей. — Не волнуйтесь: если вы очень хотите быть несчастным, вы им непременно будете.

— Но я хочу быть счастливым, — возразил Филипп.

— Хм, — сказал кот. — У попа была собака. Давайте проясним ситуацию. Вас любят две девушки, но вы любите только одну из них. Так?