Поезд на Солнечный берег

Сильвер отцепил парашют и бросил его снаружи, после чего явился во всей своей красе: бронированная куртка, бронированные брюки и ботинки на танковом ходу. Так что Сильвер выглядел молодцом. Глаза его, как карий левый, так и серый правый, подозрительно блестели. Он вытащил из кармана бронированный платок и вызывающе помахал им.

— Вот! — сказал он торжествующе. — Теперь никто не посмеет швыряться в меня роялями без спросу.

— Ты забыл про второй глаз, — заметил киллер.

Сильвер вздрогнул.

— Надо было покрасить оба глаза, — пояснил Филипп: в Городе это была одна из самых пустячных операций, стоившая в пределах бубликового червонца.

— А что, заметно? — испуганно спросил Прюс.

— Угу, — подтвердил Филипп.

Сильвер засмеялся долгим, фальшивым смехом.

Смех, как ему и положено, звучал фальшиво и долго.

— Пустяки! — объявил он наконец. — Я введу новую моду.

Подозвав робота-официанта, он пнул робота-кота, по ошибке подъехавшего к нему.

Человек без лица наклонился к уху Филиппа.

— Ну, так что вы надумали?

— Ничего, — сказал Филипп.

— Ничего? — с высокомерной вежливостью переспросил Человек без лица. — Кстати, я уже успел побывать в «Бюро добрых услуг».

Филипп замер. Телевизор на стене показывал новости, и то, что Филипп там увидел, ему совсем не понравилось.

— Господи! Ну почему…

— Доктор предписал мне время от времени убивать кого-нибудь, чтобы дать выход своим отрицательным эмоциям, — сказал Человек без лица безо всякого выражения. — Как, по-вашему, я очень злой?

— Не знаю, — сказал Филипп, теряясь.

— Вот и я тоже не знаю, — задумчиво продолжал Человек без лица. — И в конце концов, это был почти несчастный случай.

— Какой несчастный случай? — жадно спросил Сильвер, подходя к ним.

— Подвал какого-то агентства провалился сквозь землю, — вмешался Амадей. — Их нашли только в Антарктиде, и они были, разумеется, уже замерзшие. Комиссия, назначенная генералом, выясняет, почему Земля круглая.

Человек без лица, он же Призрак, невинно развел руками.

Кафе постепенно наполнялось посетителями; Филипп приветствовал Гаргулью, фальшивомонетчика и его друзей. Кота вызвала по сотовому его хозяйка, он курил сигареты, которые ему предложил Человек без лица, и, совсем ошалев от валерьянки, ожесточенно ругался в трубку. Последним появился Пончик. Филипп подошел к нему, потому что с Пончиком он мог говорить так, как не стал бы говорить с другими. Ляпсус был еще более уныл, чем всегда.

— Одни неприятности, — пожаловался он. — Я в отчаянии.

— Неудивительно, если ты носишь такой костюм, — сказал Филипп, чтобы хоть как-то ободрить его.

Пончик поглядел на свой костюм — весьма элегантное произведение из кожи змеистого леопарда.

— Я поступил на работу к Вуглускру, — сообщил он. — Думал, что у меня ничего не выйдет, но он принял меня на удивление хорошо. Славный у тебя тесть.

Вуглускр вовсе не был славным, но Пончик не знал, что на дне нерождения Филипп попросил банкира принять своего друга на работу. Щепетильный Пончик никогда не согласился бы, чтобы за него хлопотали, и поэтому Филипп скрывал свое участие в этом деле.

— И как все прошло?

— Он спросил, что я закончил. Я сказал, что учился в академии выживания и успеха. По честолюбию у меня было «хорошо», но по подлости и лицемерию я недотягивал до высшего балла. Знаешь, это довольно сложные науки. В общем, у него оказалось одно вакантное место, и он предложил мне сносные условия. Понимаешь, я по природе плакса, а ему только это и нужно.

— Для чего?

Пончик не ответил. Часы на его руке провякали: «Работа, работа, работа! Работай до седьмого пота! Работай, пока не родишь бегемота; работай, коль жить еще охота!» Он вскочил, опрокинув чашку шакалада для начинающих шакалов.

— Я пошел! — крикнул он.

— Я с тобой, — сказал Филипп. Он хотел поговорить с Пончиком, но это было чрезвычайно трудно, потому что его друг мог говорить только о себе. Впрочем, этим в конечном счете грешат все люди, и Филипп не держал на Пончика зла.

У Пончика не было своей машины. Друзья сели на обыкновенный пассажирский везделет, курсировавший внутри Города.

— Как тебе моя шуба? — спросил Пончик.

— Лаэрт ее съел, — объяснил Филипп. — Так что я ее даже не видел.

— Жизнь — гнусная штука, — сказал Пончик.

— Может быть, — осторожно сказал Филипп, которому на ум пришел его гороховый визитер.

— Как это «может быть»? — рассердился Пончик. — Ничего не может быть. Все уже проверено и известно заранее. Вчера, к примеру, я с горя чуть не утопился в унитазе.

— Отчего? — спросил Филипп, предчувствуя рассказ о новых горестях.

— Купил фрукты с совершенно неприличным названием, — сказал Пончик. — Настолько неприличным, что даже вспоминать не хочется.

— Идиот, — сказал Филипп.

— Верно, — с готовностью откликнулся Ляпсус. — Не следовало мне этого делать, потому что я не ем мандаринов.

— А при чем унитаз?

— Река была далеко, — объяснил Пончик.

В вагон вошли нищие с автоматами и стали собирать дань. Нищие были очень злы, потому что в обычные дни им подавали только дырки от бубликов, но Филипп, порывшись в кармане, не нашел у себя даже дырки. Пончик отвел от него беду, сказав:

— Я работаю у Вуглускра.