Счел господь нас достойными кары,Тяжки божьей десницы удары.Смерть забыла — кто юный, кто старый,Полыхают повсюду пожары.Ах, как жаль, что пришло это горе, —Разлученным не свидеться вскоре.Гибнут гоноши, тонут, как в море,Стынут слезы у женщин во взоре.Ангел смерти мечом своим длиннымСносит головы жертвам невинным,А они, как цветы по долинам…Стонет мать над загубленным сыном.Кто опишет несчастия эти?Худших зол не бывало на свете,На порогах родительских детиЗа ничто погибают в расцвете.Войте, жалуйтесь: днесь и вовекиНадо зло умертвить в человеке,Плачут горы, деревья и реки,Мудрецы на земле, что калеки.Пали воины — цвет молодежи,Те, кого обожали до дрожи,Те, чьи брови на арки похожи,Огнеглазые в куртках из кожи.И диаконы, что ежечасноПели богу хвалу сладкогласно,Смерть вкусили. Роптанье напрасно,Лишь в могиле лежать безопасно.Страшный суд совершается ныне,Но заступника нет и в помине…Черный ангел уносится в дымеС новобрачными, а не седыми.Некий юноша, шедший на муку,Плакал, с жизнью предвидя разлуку,Был бы рад он хоть слову, хоть звуку,Но никто не подал ему руку.И сказал он: «Тоска меня гложет,Смерть состарить до срока не может,Я — зеленая ветка, — быть может,Кто нибудь уцелеть мне поможет.Мне не в пору могила-темница,Сто забот в моем сердце теснится,Сто желаний запретных толпится,Лучше б дома мне в щелку забиться!»И к отцу он воззвал: «Ради бога,Помоги мне прожить хоть немного,Мне неведома жизни дорога,Злая смерть сторожит у порога!»Горько молвил отец: «Вот беда-то, —Ни скотины на выкуп, ни злата;Мог себя запродать я когда-то,Но за старца дадут небогато».И подобно другим обреченным,Сын свалился на землю со стоном:Вспомнил детство, свечу пред амвоном,Вспомнил солнце, что было зеленым…И глаза его скорбь угасила,И исчезла из рук его сила,И лицо словно маска застыло,Неизбежною стала могила.Тут и молвил он: «Отче и братья,Лишь молитвы могу с собой взять я,Умоляйте же все без изъятья,Чтоб господь растворил мне объятья».А потом, отдышавшись немного.Стал просить он служителей бога;«Помолитесь и вы, чтоб дорогаДовела до господня порога!»Я епископ Нагаш, раб единой,Видел сам все страданья Мердина,Слышал сам его жителей стоны,Шел сквозь город в печаль погруженный.По большому армянскому счету,Год стоит у нас девятисотый.Приказал я молиться причету,Позабыл про иные заботы.Пожалей наших мертвых, Мария,Шлю мольбы от зари до зари я,Рай открой им, спаси их от змия,Лишь молиться мы можем, Мария!