Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Солнце, месяц — твой лик? О моя госпожа, — отвечай.
Сахар, мед — твой язык? О моя госпожа, — отвечай.

Ты ли краешком глаз посылаешь мне взоры тайком,

Иль то корень души подсекли два ножа, — отвечай.

В душу веет восток, от волос твоих амбру неся,

Иль то савский удод^{262} прилетел с рубежа, — отвечай.

Черный глянец волос твоих блещет всю ночь надо мной,

Иль то ворон кружит, с кипарисом дружа, — отвечай.

О, поведай мне правду о горестных стонах моих!

Не дрожат ли от них твои псы-сторожа, — отвечай.

Как бы мог я забыть о рубиново-сладких губах.

Что ж мне — душу сгубить? Сточит пусть ее ржа? — отвечай.

О султанша прекрасных! Спроси: «Чем живет Атаи?»

Грех ли нищим помочь, богу щедрых служа, — отвечай.

* * *

Эту светлую пери, что здесь над водой склонена,
Я бы выпил до дна, — так она благодати полна!

Скажешь: гурия рая сошла — Салсабиля^{263}

черпнуть,Скажешь: плечи ее обнимает Ковсара волна.

Рук не моет в воде — не запятнана их чистота:

В мир неся чистоту, моет воду руками она.

Убедились глаза в правоте стародавней молвы,

Будто дев водяных высылает порой глубина.

Увидал Атаи эти брови — михрабы твои, —

С той поры у него и молитва в михрабах — одна!

* * *

Виночерпий, дай чашу! Нам роза сверкнула, нежна,
Пьян нарцисс, и волна соловьиного гула нежна.

Под шатром кипариса мне горлинка сладко поет,

Иль бутыль по-арабски «куль-куль» затянула, нежна?

Если амбру волос ветерок по щекам распустил —

То на розу из роз тень от тени вспорхнула, нежна.

Упаси тебя бог наклониться над чашей с вином,

Чтобы роза вина к розе щек не прильнула, неявна!

От жестокой любви, верно, умерло б сто Атаи!

Жизнь твоя, о мой шах, жизнь мне в душу вдохнула, нежна!

* * *

Мы в обители роз розовее лицом не видали.
Губы — сахар; такого в Египте самом не видали.

В Чин^{264}

-Мачине^{265}, в Хотане^{266} — таких убивающих взоров,Злой турчанки такой мы нигде — присягнем — не видали.

Мы пришли любоваться прославленной стройностью стана, —

Горе видели ночью, а стана и днем не видали!

Есть красавиц немало, узбечка, и в нашем народе, —

Мы же равных тебе нн в своем, ни в чужом не видали.

Сребротелая, с сердцем стальным! Полюбив тебя, понял:

Мир — булатный клинок, состраданья мы в нем не видали.

Говорят: «И красавицам свойственна верность!» Не спорю.

Только что ж мы ее — хоть слыхали о том — не видали?

Скажут: «Речь Атаи — это жемчуг, единственный в мире!»

Но, увы, столько слез мы и в лоне морском не видали!

* * *