Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Я пью. Недуг любви меня скрутил опять.
Я снова меж гуляк, я меж кутил опять.

Мне пьяницы — друзья, Благочестивый пост

В позор и пьяный грех я обратил опять.

И стал кувшин с вином кумиром для меня, —

Мне душу блеск вина заворожил опять.

И, чтоб свободно пить, халат, и коврик мой,

И туфли, и тюрбан я заложил опять.

О ты, кого люблю, безумный мой кумир!

Всего меня огнем ты охватил опять.

И потому пришел сюда, в трущобы я —

И душу кабачок мне обольстил опять.

Я понял: из любви лишь ненависть растет,

Любовью и вином лишен я сил опять!

Любовью приведен в проклятый кабачок,

Молю налить вина в разбитый черепок.

Кыта

* * *

Старайся этот мир покинуть так,
Чтоб без долгов расчесться с пережитым.

Из мира, не закончив дел, уйти

Не то же ль, что из бани — недомытым?

* * *

Невежда в страхе жизнь провел:
Боялся он учиться слову.

И в результате, как осел,

Влачил свой век от рева к реву.

* * *

Со мной в походе два коня,
Но пеший я ходок:

Как кони в шахматах, они

Поднять не могут ног.

Как в шахматах, за край полей

Им не дано дорог.

Конь черный подо мной — земля,

А белый конь — песок.

* * *

Я, дар души в стихи вдохнув, мечтал,
Чтоб мысль мою тем жаром зажигало.

И потушить огонь, что жег мне мысль,

Живой воды, наверно, было б мало.

О, если бы горение души

Всегда огонь свой мысли отдавало!

* * *

Скажу тебе: средь выродков земных
В особенности три породы гадки —

Безмозглый шах, скупой богач,

Ученый муж, на деньги падкий.

* * *

Напыщенный болван, от визга распалясь,
Поднять способен чернь во имя злого дела.

Когда петух зовет, копая клювом грязь,

Такого нет дерьма, чтоб курица не съела.

* * *

Я столько нагрешил, что в преисподней
Мои грехи весь ад заполонят.

Не легче ли простить меня, всевышний,

Чем новый для других готовить ад?

* * *

Среди искусств такое есть искусство:
Оплошность скрыть, коль оплошал твой друг.

И похвалить при всех его заслуги,

А нет их — скрыть отсутствие заслуг.

Рубаи

* * *

Годами шейха речь текла, пресна, мутна, —
Ни сердца, ни ума не тронула она.
Но продавец вина мне душу взволновал:
Всего один глоток — и песня рождена!

Туюги

^{279}

* * *

То губ нектар иль глаз твоих алмазная слеза ли?
А может быть, твои уста чужой нектар слизали?
Кокетством лук заряжен твой, и стрелы в сердце метят,
Ах, если б блестки яда с них на полпути слезали!

* * *

Стрела обиды в грудь впилась и сердце мне задела,
Едва утихнувшая страсть опять взялась за дело.
Так предначертано судьбой: мы страстью рвемся к юным,
И до других — кто нелюбим — влюбленным что за дело?

* * *