Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

Затужила Украина —
Злая подошла година:
Орды хана подступают,
Грабят села, сожигают,
Грабят села, да с церквами,
Топчут нивы, да с хлебами,
Даром мир крещеный губят,
Одних топчут, других рубят.
Не одна тогда дивчина
Горько в поле голосила,
Под арканом ступаючи,
Белы ножки сбиваючи.
Два полка на Украине,
А еще два на Волыни,
Пятый с ханом наступает,
Святой Киев окружает.
В воскресенье Киев взяли,
Разрушали, разоряли.
Брали серебро и злато,
Брали талеры, дукаты,
Адамашки[8]

и атласы,Бархаты и блаватасы[9],
Брали коней и коровок,
Брали девок чернобровых.
На ту пору на Подоле
Мещанин жил доброй доли,
Имел хату и овины,
Имел дочку, имел сына.
Тут татары наскочили,
Мужа с женкой погубили,
А девчонку в полон взяли,
Только хлопца не поймали.
А в середу, утром рано,
Ушли степью басурманы.
Ивась ходит да горюет,
По родной семье тоскует:
Ни отца нету, ни матки,
Нету сада, нету хатки.
Тогда взяли сиротину
Добры люди на чужбину.
Запорожцы-молодцы
Его на Сечь увезли,
  Вырастили на славу,
  На казацкую отвагу.
Казаков таких удалых
Еще в Сечи не бывало:
Сам пригожий, волос черный,
На все быстрый и проворный, —
И на чайке выйти в море,
И верхом, во всем уборе.
Трижды ходил с атаманом,
Бился в поле с басурманом,
Отца, матерь поминая,
За родимых отомщая,
За сестрицу, что в неволе,
За свою беду-недолю.
И добычу брал богато,
Брал и серебро и злато,
  Кармазинные[10] жупаны,
  Шелком шитые кафтаны,
  Опояски цветные,
  И суконца дорогие.
Вот направился Иванко
На Бендеры спозаранку,
А в Бендерах на базаре
Девку продают татаре.
Ивась ходит, не зевает,
Христианку примечает.
Стал он девку покупать,
А татарин объяснять:
«Эта девка — не наймичка,
Пригожая, как панночка,
Как былинка молодая,
Как звездочка золотая,
Из далекой, из чужбины,
С той казацкой Украины».
Ивась деньги отмеряет,
Сам дивчину выкупает,
И привез домой обновку:
Украинку-чернобровку.

Стоит в дверях полонянка,

За столом сидит Иванко,
Плачет дивчина слезами,
Говорит казак словами:
«Не плачь, девка, не плачь, красна,
Твоя доля не бессчастна.
Взял тебя я не для глума,
Не такая моя дума.
Я с тобою — обещаюсь —
В воскресенье повенчаюсь.
Чуть тебя окину взглядом —
Отца, матерь вижу рядом».
  Славно казак говорил,
  Только рода не спросил.
  Вот в субботу обручились,
  В воскресенье поженились,
  Лишь тогда разговорились.
  «Ты скажи мне, моя краля,
  Ты какого роду, края?»
  «Я в Киеве рождена,
  По отцу — Ивановна:
На Подоле все мы жили,
Вдруг татары наскочили,
Отца, матерь погубили,
Меня, девку, полонили,
А маленький брат остался,
Не знаю, куда девался».

Как Ивась узнал об этом,

Занудился белым светом:
«Ох, бедный я сиротина!
Злая пропади година,
Когда мать нас породила:
Лучше б в речке утопила,
Лучше б хищные татары
Нас обоих порубали!
  Я из Киева — Петренко,
  По отцу я — Иваненко;
На Подоле все мы жили,
Вдруг татары наскочили,
Отца, матерь погубили,
Тебя, сестра, полонили,
А я, хлопчик, укрывался,
На несчастье жив остался!
  Видно, бог нас покарал,
  Что брат сестру не узнал?
  Или свет кончается,
Что брат с сестрой венчается?
Пойдем, сестра, горою,
Развеемся травою,
Пойдем, сестра, степями,
Развеемся цветами.
Станешь сестра, желтый цвет,
А я стану — синий цвет.
Будем жить до конца света:
В одном цветке — два цвета».

Пошли они горою,

Развеялись травою;
Пошли они степями,
Развеялись цветами,
Стал Иванко — синий цвет,
Стала Марья — желтый цвет.
Как связали в церкви руки,
Не бывало им разлуки;
Как в той церкви повенчались,
Оба вместе и остались:
В одном цветке — двоим жить!
Стали люди косить,
За них бога молить,
Стали девки цветы рвать,
Грехи из них забирать.
Стали люди толковать:
Вот это — травица,
Где с братиком сестрица.