Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского

«И было: когда я закончил речь…»

И было: когда я закончил речь,
и народ не встал и не взялся за меч —
овечьему цену узнав поголовью,
я понял тогда, как плачут кровью.

«И вот, впитал в себя горечь я…»

И вот, впитал в себя горечь я
от чёрных туфель до головы,
сказав: такова отчизна моя —
страна, где овцами стали львы.

Меня донимали холод и жар,

и в полдень была в моём сердце мгла.
От родины как отвести удар?
Несчастьям скоро не будет числа.

Горящей лавы идёт поток,

а братья и сёстры мои снуют:
пламя не видят у самых ног,
и муть из Бездны Великой[54] пьют.

«И вот, наглотавшись в Ишуве пыли…»

И вот, наглотавшись в Ишуве[55]

пыли,подумал я о вождях моих:
не верой, не чарами их прельстили —
есть что-то скотское в мыслях у них.

Победные им не нужны знамёна,

зато в достатке еда и кров
нужны для стада: клети загона,
в которых станут кормить быков.
И я сказал себе удручённо:
Уйми свой гнев – и на этот раз
Царь не придёт: его корона
ждёт, пока Царства настанет час.
Но будет день – Санбалаты падут,
и крепкие духом корабль поведут,
и флаги украсят мачты его…

А я, пока не пришло торжество,

к земле прильну устами и лбом,
как делал Ехезкель[56] в народе моём.

«И вот я стал, словно пёс немой…»

И вот я стал, словно пёс немой,
и во дворе и в доме – немой.
Я крови своей велел, без слов,
жар поглотить угасающий мой,
как поглощает земля мертвецов.
И дни мои стали – с чем их сравнить? —
Ушком, куда не пролезет нить…

И ждали плоды моих лет, что в бездну

я грудою сброшу их бесполезной.

«И был охвачен Ишув тоской…»

И был охвачен Ишув тоской,
когда случилось это со мной,
не оттого, что пророк немой,
и флот погребён в пучине морской,
и груз и команда смыты волной —
а потому что денег нет,
и золота не добавит поэт.

И вот, не сказав по прежнему слова,

глядел я на это взглядом немого…
Тому, кто жаждет сдобную халу,
и корки не будет – лишь слёз немало!

«Проходят дни от зари до зари…»

Проходят дни от зари до зари:
снаружи – блеск, и сумрак – внутри.
Но плача нет, только горечь сполна
в крови у каждого – и тишина.

Горит страна…

Не дали отпор…
Ружья свои побросали в костёр…
Над бездной висят, как висели века,
и блеют…
Светло, не видны облака.
Как знать, почему? – Тихо пока!

«И вот, когда подлость стала всё чаще…»