Поэзия социалистических стран Европы

Позади горизонты валились пластами, как пашня под плугом,
ввысь взлетали мосты наподобие огненных птиц,
и наш дом — для последнего разу — мне брызнул звездою.
Я над телом лежащим помедлил.
На широких равнинах — их пули со свистом сшивали тесней и тесней, —
как восторгом, охваченный ужасом,
брат!
Я укрыл тебя ветвью.
Сжала жница тебя не серпом, не серпом тебя сжала, а саблей…
В землю торопится кровь.
В поле останется тело.
И погрузился я в ночь, у которой ни дна нет, ни сна нет,
И… необъятная, — вся —
стала земля мне одним
местом, запавшим
на объем человека,

Глаза убитых Перевод Л. Мартынова

И все еще
до извести распоротое поле я вижу тут, где длился бой за Реймс,
Еще железо кровоточит,
с разбитых танков ржавчина течет,
Белки земли глядят и там и здесь.

Засейтесь же, глаза земли, ресницами из зелени засейтесь!

И тишина такая, точно
пишу травы первейшим стебельком,
Мертво пространство, и закрыты
его глаза, и даль глядит со страхом
на холмик свежий.
Над ним простор, в той битве уцелевший, в отчаянье приподнял
единственное белое плечо —
березу.

Пока мы живем Перевод Ю. Левитанского

Орудия грохают, разъярясь,
небосвод оседает,
черный и отчужденный.
Безоружный, снарядами вдавленный в грязь,
молю о винтовке, как о милости осужденный,
и только кричу, объятый тоской,
из мертвых восстав над травою ржавой.
И тянутся, тянутся мои глаза
к мареву над Варшавой.

И вдруг врывается в мои уши

молчанье, подобное взрыву, и плач мужской.

В этот миг умирает мой брат,

С вами, убегающие,

с вами, к оружью бегущие,
прощаюсь в молчанье,
когда здесь, в убежище этом разрушенном,
из последнего вздоха еще живых
нашего гимна я воссоздал бы звучанье.

Материк Перевод М. Цветаевой

Только глянул — пространство со взгляда, как с якоря, сорвалося!
Эти вспышки зеленого дыма — зеленого пыла —
как помыслю листвою?
Вместо тени — дичайшая темень.

Ввысь скакнула земля.

Материк — в небосвод провожаю?
Так ударами сердца растрогать гранит этот дикий —
чтобы взмахом одним стал и плотью, и кровью, и жизнью.

…Будто гром его только что ранил.

Ничего — только волн начинающихся беговая кривая.

Юзеф Маркевич (Польша)

Первая любовь (бронзовая медаль).

Горизонт Перевод М. Цветаевой