Поэзия социалистических стран Европы

Человека у нас отняла Тень.
Руки — как сломанные винтовки.
С ним уже Ночь,
хотя с нами — День.
Как же нам, любящим, сильным, ловким,
вернуть его к жизни?
Что отдать?
Чем защитить от холодной тени?
Круг из живых сердец создать
и отгородить от мира забвений?
Мы парим в облаках,
когда нам надо.
Так, может быть, Смерть оторвать от земли?
Закинуть подальше.
Создать преграду.
Чтоб нас ее руки достать не смогли.
Мир измучили горы металла,
того, что на крыльях черных кружится.
Как бы придумать нам для начала
чудо-машину,
машину-птицу?
Как бы придумать ее такую,
с крыльями, сотканными из лазури,
чтобы несла она в душу больную
жизни бессмертной шум и бурю?
Так подойдите —
создайте круг,
круг бесконечной и трепетной жизни.
Разве не видите —
это ваш друг
Тенью
из наших рядов похищен.

XX век Перевод Ю. Кожевникова

О век забывчивый, воспоминаний полный
(воспоминанья — как гигантская стена,
покрытая вуалью звездных роз,
вся изъязвленная невидимой проказой).
Век —
грудь его разбита,
украшена, прострелена насквозь
наградами, которых он достоин,
наградами, что он не заслужил:
тут звезды, взрывы, мятежи, приказы,
блестящие победы и могилы,
и вечно стерегущая опасность.
(Ку-ку! Ку-ку! Ты дашь мне год пожить,
хотя бы день, хотя б одну минуту?..)

О век с разбитой грудью, из которой

при кашле вырываются
лазурь, надежды, волны,
мильоны капель: ласточки, пионы,
закаты, кондиционированный воздух,
некондиционированные порывы,
герольды солнца, астронавты, гимны,
от пут освобожденные слова —
любовь, свобода, человек,
вперед!

О век с разбитой грудью,

я слышу твой надрывный кашель
и голос, но уже иной.
Ты смешиваешь с грязью нас
и в нас плюешь
то громом пушек,
то вероломством рака,
то легкими, сгоревшими в огне,
то пламенем, что легкие сжигает,
то извержением вулканов,
то радиоактивным изверженьем,
то все испепеляющею лавой,
то славою убийц,
то черным завываньем преступленья,
то шепотом агонии предсмертной,
то легкими, которые отняв
у пленников, закованных цепями,
все тем же узникам ты харкаешь в лицо.

О век забывчивый, воспоминаний полный

(воспоминание — гигантская стена,
покрытая вуалью звездных роз,
вся изъязвленная невидимой проказой),
стряхни с себя, низринь
все, что тебе идти вперед мешает.
Я помогу тебе.
Сбрось все, что давит,
сведи с лица все бородавки взрывов,
сбрось шрамов золотистую коросту,
сотри все раны, язвы и проказу,
все сбрось, низринь, но не в цветущий сад,
низринь, но не на «Вечерю» да Винчи,
низринь, но не на детский ужин,
нет, только не на них!

Все, все низринь,

но только не вслепую.

Не будь слепцом!

Мария Бануш

^{80}