Поэзия социалистических стран Европы

Как мы горели!
Мы были горение,
стихотворения — наше парение,
мы были движение
и сомнение…
Мы были бунтом, бурей и гневом,
самой эпохой названным «левым»,
без дипломов и без наград…
Вместо славы — голод, голод…
Пороховой
окружал нас ад…
Но были мы счастливы,
и каждый был молод…
И я был молод…
И ты был молод…

Теперь все это где-то позади.
Имеем мы тома стихотворений,
есть горстка пепла от былых горений,
есть горстка перьев от былых парений,
и нету в нас уже былых сомнений,
мы не бунтуем,
не ломаем дров.
И каждый рад, что он пока здоров,
что премии ему идут и слава…

Но нынче молоды другие, право.

Павел Матев

^{23}

Мать коммуниста Перевод О. Шестинского

Резцом и кистью обессмерть, художник,
мать у тюремных замкнутых ворот.
Она стоит. Шумит осенний дождик.
Она стоит. Нещадно солнце жжет.

Она стоит, согбенная, в молчанье,
в потертом платье, выцветшем платке…
Я принял бы ее за изваянье,
когда б не эти слезы на щеке.

Огонь Перевод А. Яшина

А разве бывает любовь без огня?
Борьба без самозабвенья?
Огонь —
в тревогах каждого дня,
в сердечных моих откровеньях.
Мы по-солдатски строго живем
у волшебства на грани
и очищаем себя
огнем
раскаяний
и признаний.
Вот — огненной лавы следы во льду,
вот — драма на форуме веры:
то сердце было с умом не в ладу,
то чувства не знали меры…
Пристрастья прежние истребя,
мы вечным огнем согреты
и зорко вглядываемся в себя —
в смешенье теней и света.
Тревожны и радостны
в вышине
огни костров легендарных.
Мы — сами огонь —
рождены в огне
и веку за то благодарны,
что в бесконечности новых лет
всегда будет реять над нами
бушующее, как пламя,
как высшей правды,
как совести свет,
великое наше знамя.

Родословная Перевод М. Кудинова