Поэзия социалистических стран Европы

Какой-то душной ночью был объят
фабричным дымом вялый запах глин,
и величайший дух вошел в меня:
я сын земли, и улицы я сын.

Отныне сердце — мощный алый цвет,
его цветеньем шар земной объят,
подобьем электромагнитных волн
его распространился аромат.

Отныне ни казарма, ни тюрьма,
ни церковь с гор не сбросят слов моих,
и все глаголы реют надо мной,
и нету смысла в замыслах других.

Когда я плачу — каплет мира кровь,
когда бранюсь — трепещет трон любой,
когда смеюсь я — радуется бог
и зимы вдруг сменяются весной.

В судьбу я верю; сердце, наш господь,
ждет бесчудесных он чудес во всей красе;
лавины страсти, с наших лиц лиясь,
разрушат тюрьмы и казармы все.

И все огни грядущие — во мне,
чтоб я бойцом последним стал. Мой стяг
прикосновенье ласковое. Все
в путь двинется, коль сделаю я шаг.

И шапку ликованья в небеса
согбенный день взметнет, коль я один
и буду зеркалом у вас в сердцах,
я сын земли, и улицы я сын.

«В чем вера и расчет небесных тел…» Перевод Б. Ахмадулиной

В чем вера и расчет небесных тел,
в орбите огнедышащего круга,
какая сила и какой прицел
им позволяет миновать друг друга?

Казалось, только бы закрыть глаза,
и — вдребезги! Пожар блогословенный!
Какие золотые тормоза
хранят благополучие Вселенной?

Я бы решил, что это — власть причуд
любви между планетой и планетой,
но так многозначителен прищур,
мигающий над бездной этой.

И мотыльки ночные над огнем
теряют пыль, столкнувшись при круженье.
И странен мир. И странно пуст мой дом.
И нет тебя. И все вокруг в движенье.

Ars poetica [1] Перевод Д. Самойлова