Поэзия социалистических стран Европы

Поэт я, но какое дело
мне до поэзии самой?
Нелепо, если б вдруг взлетела
в зенит звезда с реки ночной.

Пусть время тянется уныло,

забыл я сказок молоко, —
я пью глоток земного мира
с небесной пеной облаков.

Ручей прекрасен — лезь купаться!

Покой и трепетность твоя
обнимутся и растворятся
в разумном лепете ручья.

Поэты? Что мне все поэты?

Их пачкотню я не люблю,
где вымышленные предметы
они рисуют во хмелю.

Дойду до разума и выше

сквозь будней грязную корчму!..
Плести слова лакейских виршей
негоже вольному уму.

Ешь, спи, целуйся, обнимайся!

Но с вечностью равняйся сам.
И не служи, не поддавайся
уродующим нас властям.

А если счастье компромиссно —

плати краснухою лица,
и лихорадкой ненавистной,
и панибратством подлеца.

Я рот не затыкаю в споре.

Ищу совета у наук.
И помнит обо мне на поле
крестьянин, опершись на плуг.

И чувствует меня рабочий

всем телом, что напряжено;
и ждет парнишка, озабочен,
возле вечернего кино.

Где подлых недругов ватаги

на стих мой лезут не добром,
там танки братские в атаки
идут под рифм победный гром.

Да, человек велик не очень,

но неуемен и крылат.
За ним родительские очи
любви и разума следят.

Лайош Кашшак

^{31}

Мастеровые Перевод Б. Слуцкого

Мы не профессора, и не томные златоусты-попы,
и не герои, под общие вздохи идущие в бой,
те, что сейчас повсюду в беспамятстве вповалку лежат —
на исхлестанных молниями полях, на затопленных солнцем горах,
на дне морском,
повсюду, во всем мире.
Под синевой небосвода полощется время в бесцельной крови.
Но мы — вдали от всего.
Мы внизу, в казарменной темени доходных домов,
безмолвные, вечные, заполняющие всё и вся, словно сама материя.
Вчера мы рыдали, но завтра, быть может, век удивится нашим делам,
Да! Потому что из наших короткопалых уродливых рук
изливается свежая сила,
и завтра она прольется на новые стены!
Завтра обрушим на развалины жизнь — громады из асбеста, железа, гранита.
Прочь бутафорию государства!
Прочь лунный свет и кабаре!
Воздвигнем небоскребы, а игрушками будут модели Эйфелевой башни.
Мосты — на быках из базальта.
Стальные знаменья на площадях.
Столкнем на дохлые рельсы воющие, огнедышащие паровозы!
Чтобы они метеорами мчались по своим орбитам.
Чтобы сверкали.
Мы смешаем невиданные краски. Протянем по дну океана новые кабели.
Очаруем прекраснейших женщин, чтобы земля вынянчила новый род,
чтобы новые поэты, ликуя, воспели новый облик времени
В РИМЕ, ПАРИЖЕ, МОСКВЕ, БЕРЛИНЕ, ЛОНДОНЕ И БУДАПЕШТЕ.

Под синими простынями… Перевод Н. Горской