Поэзия социалистических стран Европы

Под синими простынями лежат сегодня мои умершие.
О братья, затянутые в омут беды и водоворотом боев
выброшенные на берег, вы проходите вереницей,
и в каждом, словно свеча, горит мечта
и таится воля, подобная сжатой стальной пружине.
Моя память сплела из вас венок, и тяжелый запах вялых цветов
течет над печальными городами.
Матери и дети понуро сидят за пустыми столами, и их собственные тени
падают со стен и пригибают к земле их плечи.
Может быть, и мы мертвецы, мы — убитые волки, прикованные цепью
к ребрам нашей грудной клетки.
И только моя песня, восходящая мерцающим дымом из печи страданий,
устало плывет над вами, вбирая горький дым
мастерских и заводов, паровозов и пароходов.
О братья, захлебнувшиеся на тонущих улицах,
убитые на алых площадях, похожих на скотобойню!
Я думаю о ваших руках, рвавшихся к творчеству,
о неспокойном свете ваших темных глаз.
Я — с вами, я живой узел на нити вашей судьбы.
О взорванные столпы моей жизни,
воздавая хвалу даже звуку ваших имен
под гром цепей и оружия,
я колочу кулаками в запертые двери.

Крик по весне Перевод Ю. Гусева

С кем перемолвлюсь словом, кому отдам половину своего хлеба?
С кем поделюсь верным своим инструментом,
что закалял и оттачивал долгие годы?

Горечь в этих вопросах, горечь и тревожная боль,

и еще не встретил я брата, кто бы ответил на них
словами простыми и мудрыми.

Мы сражаемся, мы в бою, слышу вокруг, — но увы! —

только мертвых вижу везде, в долинах, на склонах холмов.
Здесь неведом открытый взгляд, неведом радостный крик.

Однажды вечером я сел в лодку, чтоб забросить рыбацкую сеть,

рыбу ловил я — и трупы вытаскивал из воды:
юную девушку с нерожденным ребенком во чреве и юношу,
у которого в сердце ржавел кухонный нож.
Вот оно, новое поколение, думал я, и пытался отогреть их
у себя на руках,
но они безмолвно спали под безоблачным звездным небом.

Время надругалось над нами, пространство ускользнуло

из-под наших шагов.
Но я возглашаю: если нет матерьяла, который мы бы могли
обработать своим инструментом,
подымем ввысь мускулистые руки, как орудия справедливости!
За нашу жизнь. За жизнь наших страждущих братьев.

У тех, кого бьют кнутом, кости должны быть из стали,

кого хоронят живьем, те должны воскреснуть даже из мертвых.
Братья, пора подняться со дна на поверхность,
из глубины шахт, из-под руин закрытых заводов.
Пора послужить себе в эти горькие дни,
когда хлеб наш черств, как камень, и ночи наши бессонны.

Перевернутая скрижаль Перевод Ю. Гусева