День за днем страдать, друзья, —Кто способен этот крест нести?Не велит воспитанность моя,А не то бы крикнул: «Счастье, заходи!»Но у счастья всем ответ один:Счастье не для тех мужчин,Что верны навек.Так чего ж тогда я жду, верный человек?Боже, что за горький плодСам себе взрастил я, на беду!Вся моя порядочность не в счет,Униженье — все, чего я жду.Нравы доброй стариныНыне кажутся и глупы и смешны.А богатство, честь —Что ж, для тех, кто злонамерен, все, конечно, есть.Кто в мужчинах совесть усыпил?Женщины! Увы, но это так!Встарь их дух высок и ясен был,И для них был мир и радостен и благ.Беспорочна их душа была.Далеко молва об этом шла.А теперь беда —Нравится им тот, в ком нет стыда.Когда я средь женщин нахожусь, —Что всего обиднее, не скрою:Чем я вежливей держусь,Тем они надменнее со мною.Им порядочность смешна.Только если женщина достойна и умна(Эти здесь не в счет),Больно ей, когда постыдный слух о женщинах идет.Но уж если женщина чиста,Муж достоин — вот счастливый брак.Их да воспоют мои уста,Им я лучших пожелаю благ.И скажу вам, как велит мне честь:Если мир не станет лучше, чем он есть,Знайте, жить я буду,Как мне нравится, а пенье и стихи навек забуду.
* * *
Славлю тот день, когда встретился с нею,Околдовавшей и дух мой, и тело.В мыслях ее неустанно лелею,Ею захвачен мой разум всецело.С ней меня слили на все временаНежность ее, доброта, красота,Алые, с милой улыбкой, уста.Сердце мое навсегда покорилосьЕй, наделенной во всем совершенством,Если б для нас эта жизнь озариласьТем, что мне кажется высшим блаженством!Радость давала мне только она,Нежность ее, доброта, красота.Алые, с милой улыбкой, уста.
* * *
Если б я тропой неразделимойВ песнях, плясках, вместе сквозь годаШел, цветы срывая для любимой,С нею связан дружбой навсегда,Осушая вместе хмельный кубок,Поцелуй срывая с алых губок, —Мук любви не знал бы я тогда.Но к чему и песнь, и речи сладость,Женский взор, исполненный тепла,Если нет борения за радость,За добро и правду против зла,Если щедрость, честь и воспитанье —Все уходит, все ушло в преданье,Если Духа радость умерла.