Поэзия вагантов

Ваша кровля горит светом веселым,
Кистью новых творцов купол расписан,
И, смеясь, с потолка всеми цветами
В блеске дивной красы смотрят картины.
Вы, сады Гесперид,[223]

так не сияли:Вас могло разнести бурей нежданной;
Здесь же цветикам роз, нежных фиалок
Не ужасен порыв бурного Нота.[224]

Наш же домик одет вечною ночью,

Никакого внутри света не видно:
Нет красы расписной тканей богатых;
Нету даже ключа, нету запоров.
Не сияет у нас роскошь на сводах:
Копоть на потолке слоем нависла.
Если ты, о Нептун, дождь посылаешь, —
В домик наш моросишь частой росою.
Если Евр заворчит с рокотом злобным, —
Сотрясаясь, дрожит ветхое зданье.
Было так же темно логово Кака,[225]
И таков Лабиринт был непроглядный,
Уподобленный тьме ночи глубокой.
Так и наше жилье — тяжкое горе! —
Скрыто страшным на вид черным покровом.
Там при свете дневном ночи подобье
Заполняет углы храмины старой.
Непригоден сей дом, верь мне, ученым,
Тем, что любят дары ясного света;
Но пригоден сей дом воронам черным
И летучих мышей стаи достоин.
О Лантберт,[226] собери, я умоляю,
Всех слепцов, и затем здесь посели их.
Да, поистине, пусть домом безглазых
Этот мрачный приют вечно зовется.

Ныне ж, отче благий, пастырь пресветлый,

Это зло прекрати, цвет милосердья!
Сделай словом одним, чтобы украшен
Был сей мрачный покой, света лишенный,
Чтобы в нем потолок был живописный,
Был бы прочный замок, ключ неослабный;
Пусть стеклянные в нем окна прорубят,
Дабы Феб через них луч свой направил
И твоих мудрецов, славный епископ,
Озарил бы своей светлою гривой.
Так, владыка, и нам в горней твердыне
Лучезарный покой, дивно прекрасный,
Предоставит навек длань Громовержца
Там, в небесном своем Ерусалиме.

Пир Киприана

Был брак в Кане Галилейской, и был меж пирующих Киприан.

1. Некий царь, прозванием Иоиль, справлял брачный пир в восточной стране, в Кане Галилейской. И призвал он многий люд сойтись к тому пированию. И омывшись в должную пору во Иордане, предстали они в застолье. Тогда-то

Нааман очистился, Амос водой обрызгался,
Иаков и Андрей сена наносили, Петр и Матфей сена подстелили,
Соломон поставил стол, и возлегли застольники,

2. Когда же все места сделались полны возлежащими, то после пришедшие изыскивали себе места, где кто умел. И первым из них воссел