Погадай на любовь (СИ)

Туман дрожал, ничего, кроме него, не было видно, Чирикли лишь ощущала холодную и вполне материальную руку Белой дамы, которая вела ее вперед. Впрочем, удивляться чему-то в мире иллюзий не стоило. Бояться — тем более. Впустишь в сердце страх — и заблудишься в белесой мгле. Так Любе говорила бабушка, когда рассказывала о мире духов.

Бродила ли она этими дорогами?.. Старая рома боялась беду накликать, вот и молчала, даже если и бродила.

— Куда мы идем? — спросила Чирикли, пытаясь не выказывать своего страха — а тот был, он пробирался в сердце острыми иглами, он касался души морозым дыханием ночи… Он был осязаем, почти как рука Белой дамы.

— Я покажу тебе. Но — молчи!

И снова продолжился путь сквозь туман. Под ноги попадались острые камушки, вдалеке шумел прибой, пахло водорослями и солью, но разглядеть что-либо в мареве, что дрожало плотной завесой, ничего не удавалось.

Вот — изящная рама высотой в человеческий рост. За ней — темнота. Будто окно в мрачную и холодную осеннюю ночь. Чирикли ощутила, как призрак потянул ее к этой раме, словно хотел, чтобы она заглянула на ту сторону. Любава подчинилась, пытаясь унять дрожь. Она осторожно коснулась рамы — холодная, почти ледяная. Изо рта вырвался пар, и только сейчас девушка ощутила, как сильно замерзла. О том, что по ту сторону зеркал царит такой холод, бабушка не предупреждала. Впрочем, разве могла она даже предположить, что ее внучка окажется такой глупой и бесстрашной, что шагнет в таинственый туман, что клубится в запределье?..

Выглянув из рамы, Чирикли тут же спряталась назад — оказалось, призрак привел ее к зеркалу, что висело в полутемной гостиной того самого дoма, из которого когда-то сбежала мать Кирилла, и куда его отец водил свою молодую и красивую любовницу. Она поняла это, увидев фотографии на стене. одителей Кирилла она узнала сразу, такие же снимки — вполне вероятно, эти же — висели в этой комнате, когда она вошла в нее в своем времени вместе с Кириллом.

Медленно Чирикли приблизилась к границе между мирами и ощутила, что призрак решительно толкает ее в плечо, будто призывая идти туда, в комнату, где спорят два человека — представительный мужчина и стройная рыжая дамочка, слишком вульгарная в своем коротеньком платье, которое оставляет мало простора воображению. Пышная грудь вот-вот выпрыгнет из декольте, и женщина соблазнительно выгибается, словно ее тело — главное оружие в этом cпоре.

— Никто не увидит тебя. Послушай их… — шепчет призрак над плечом.

И Чирикли решительно перешагивает зеркальную преграду, которая оказывается дымом, как и все в этом странном мистическом месте.

И смотрит на замершую посреди комнаты пару, оставаясь для них невидимой.

— Ты не любишь меня! — капризно говорит женщина, и глаза наполняются слезами. — Если бы любил, давно бы развелся! Неужели мужчина не понимает, что она насквозь фальшива?

Лжива и… и бездарная актриса! Потому что тон ее высокомерен, а в глазах — презрение. Не мужчины ей нужен, а его статус. Кирилл говорил, что отец был в партийной верхушке, и что не развелся, вероятно, только потому, что тогда его осудила бы общественность — в Союзе с этим было строго. Но это не мешало ему менять любовниц, что и привело в итоге трагическим последствиям. Одна из них и прокляла. Отыскала сильную ведьму и прокляла — и жену его, и ребенка. Вот тварь!

Чирикли захотелось подбежать к этой женщине, вцепится в ее ярко накрашенное лицо, изуродовать, лишить того, чем она дорожит больше всего — ее красоты… Нет, это не ее мысли. Не Люба так думает! Это запределье шепчет, это оно отравляет кровь.

Теперь Чирикли поняла, почему не стоит ходить зеркальными дорогами. Станешь злым. Будешь желать этой злости, ведь она дает силу. Силу решать — кого наказать, кого пощадить.

Но разве можно менять прошлое?.. Неизвестно, чем было бы чревато вмешательство в драму этой семьи.

Люба смогла удержаться в стороне. Осталась слушать. отец Кирилла оскорблял эту женщину, унижал… говорил, что никогда не сoбирался бросать ради нее свою жену и ребенка. Что она — лишь одна из многих. И даже перечислял этих многих, будто забавлялся.

Женщина услышала о своей сестре. Пригрозила ему, что он ещё пожалеет. Что ещё вспомнит ее. Что будет рыдать кровавыми слезами, да поздно будет.

А потом бросилась прочь из комнаты. А Чирикли метнулась бесплотным духoм за ней, не думая о том, как отыщет путь обратно. Она поняла — есть шанс узнать, кто навел порчу на семью Кирилла… И она его не упустит!

— Вернись! — прошипел над плечом призрак. — Дальше нам дороги нет!..

— Я вернусь, дождись меня…

— Глупая, глупая…

Призрак скрылся в зеркале, а все вокруг подернулось серой дымкой.

Чирикли спешила за женщиной то и дело оглядываясь, запоминая дорогу — неизвестно, сможет ли она уйти любым зеркалом, или нужно будет обязательо возвращаться через то, которое провела ее Белая дама… Страх исчез, уступив место решительности и злости.

Как можно так поступать со своей семьей?