Погоня за матерью

Она назвала свой адрес на Западной Сто шестьдесят девятой улице, хотела что-то добавить, но в последний миг передумала и, распрощавшись со мной, направилась к выходу. Я проводил её взглядом. Походке мисс Иппс явно недоставало упругости. Вообще я мог бы посвятить целую главу в книге, которую никогда не напишу, анализу влияния внешности той или иной женщины на её походку.

Поскольку в ресторане меня ожидал зарезервированный столик на двоих, я спустился туда и заказал тарелку густой похлебки из мидий с сухарями - в меню Фрица таковая не числится, а ничего другого мне после позднего завтрака не хотелось. Затем я заглянул в телефонную будку и отыскал в справочнике точный адрес бюро временного трудоустройства на Лексингтон-авеню. Оно располагалось в доме номер четыреста девяносто три. Впрочем, прежде чем туда идти, следовало продумать тактику, поскольку: 1) подобные агентства крайне неохотно делятся сведениями о своих клиентах, и 2) если Энн Тензер была матерью малыша, то действовать мне предстояло с величайшей осторожностью. Вулфу мне звонить не улыбалось. У нас с ним была давно выработана договоренность, что, находясь на задании, я должен "действовать, руководствуясь собственным опытом и интеллектом", как он выразился*. (*Рекс Стаут "В лучших семействах"). Причем интеллект имелся в виду мой, а не его.

Словом, в начале третьего я сидел в приемной компании "Только новые пуговицы", терпеливо дожидаясь телефонного звонка, а точнее - надеясь, что мне позвонят. Дело в том, что я заключил сделку с мистером Николасом Лосефом, пуговичным маньяком, пока он, сидя за своим столом, уминал салями и сыр с черным хлебом и маринованными огурчиками. Ему досталась вожделенная пуговица из конского волоса, которую я срезал с комбинезона, и мое твердое обещание по окончании расследования рассказать ему все про её происхождение. Я же получил разрешение сперва позвонить по телефону, а потом, в течение неограниченного времени - дожидаться ответного звонка, после чего, в случае необходимости, использовать его кабинет для беседы. Звонил я бюро по временному трудоустройству. Я уже предвидел, что мне придется убивать уйму времени, поэтому ещё по дороге купил четыре журнала и пару книжек в мягких обложках, в том числе "Только его облик" Ричарда Вэлдона.

До него я, правда, так и не добрался, а вот журналы проштудировал от корки до корки. И я уже наполовину прочитал первую книжку, короткие рассказы про Гражданскую войну, когда мне, наконец, позвонили. Я кинул взгляд на часы - четверть шестого. Та самая женщина, которая ещё в среду поразила меня своей сообразительностью, сходу осознав, что меня интересует, освободила для меня свой стул, но я садиться не стал.

- Гудвин слушает.

- Это Энн Тензер. Мне передали, чтобы я позвонила в компанию "Только новые пуговицы" и попросила мистера Гудвина.

- Все верно. Я и есть тот самый Гудвин. - Ее голосок звучал столь робко, что я решил в противовес ей придать своему голосу больше мужественности и деловитости. - Мне бы очень хотелось встретиться с вами. Мне кажется, вам известно кое-что об одной весьма оригинальной разновидности пуговиц.

- Мне? Да я в пуговицах вообще ничего не смыслю.

- А вот мне так не кажется, - возразил я. - По меньшей мере, в отношении этих конкретных пуговиц. Они изготовлены вручную из белого конского волоса.

- А-а. - Молчание. - Но каким образом... То есть, вы хотите сказать, что в вашем распоряжении есть такие пуговицы?

- Совершенно верно. А могу я спросить, где вы сейчас находитесь?

- В телефонной будке на углу Мэдисон-авеню и Сорок девятой улицы.

Судя по её голосу, я произвел на неё впечатление.

- Тогда вам будет не слишком удобно встретиться со мной в моей конторе на Тридцать девятой улице. А как насчет вестибюля отеля "Черчилль"? Он от вас буквально в двух шагах. А я доберусь до него за двадцать минут. Мы с вами пропустим по рюмочке и сможем без помех побеседовать о пуговицах.

- Что ж, если вам это настолько интересно...

- О да. Знаете "Голубой альков" в вестибюле?

- Да.

- Я буду там через двадцать минут. Без шляпы, с бумажным пакетом в руке и с бело-зеленой орхидеей в петлице.

- С орхидеей? Но ведь мужчины орхидеи не носят!

- Я ношу, а меня ещё никто не называл женщиной. Или вы сомневаетесь?

- Посмотрю на вас, потом скажу.

- Очень разумно. Ладно, я поскакал.

Глава 5

Света за угловым столиком в баре "Адмирал" было немного, зато в ярко освещенном вестибюле отеля "Черчилль" я сумел её как следует рассмотреть. Беатрис Иппс нисколько не преувеличила, сказав, что Энн Тензер одного роста и телосложения с ней, но на этом всякое сходство заканчивалось. То, что Энн Тензер ничего не стоило пробудить у некоторых мужчин чувство, которое является главным фактором для продолжения рода, сразу бросалось в глаза. Она по-прежнему была блондинкой, однако не козыряла этим. В силу отсутствия надобности. Она сидела напротив меня, потягивая "Кровавую Мэри" и всем своим видом показывая полное безразличие к происходящему.