Погоня за матерью

Покидая кухню, я взглянул на часы и, памятуя о том, что Вулф проторчит наверху с орхидеями до шести вечера, а мне вменено в обязанность понимать женскую психологию, и вдобавок, разглядев, что марка джина не какая-нибудь, а "Фоллансби", я решил, что вполне могу позволить себе быть поучтивее, и согласился.

Я вызвался смешать напитки, пояснив, что сам предпочитаю разводить один к пяти, и миссис Вэлдон сказала, что её это вполне устраивает. Приготовив коктейли, я дал один стакан ей, а со вторым пристроился рядышком на диване. Мы пригубили напитки и Люси сказала:

- У меня есть предложение. Попробуйте мой коктейль, а я попробую ваш. Вы не против?

Разумеется, возражать я не стал, поскольку обязан был вникнуть в её психологию. Протянул ей свой бокал, не выпуская его из руки, а сам отхлебнул из её бокала.

- Откровенно говоря, - признался я, - даже жаль, что вы переводите на меня такой славный джин. Я только что выпил целый стакан молока.

Миссис Вэлдон пропустила мои слова мимо ушей. Она, похоже, даже не заметила, что я заговорил. При этом смотрела невидящим взглядом прямо на меня. Как прикажете это понимать? Не желая просто сидеть как пень и разглядывать её глаза, я перевел взор на её оголенное плечо, по форме довольно соблазнительное.

- Сама не понимаю, что на меня нашло, - промолвила она. - Со мной такого не случалось со времени смерти Дика. Ведь кроме него в моей жизни не было ни одного мужчины. И вдруг, ни с того, ни с сего я решила, что должна попробовать. А почему - просто не представляю.

В подобной ситуации рекомендуется не выходить за профессиональные рамки, а проще всего это сделать, завязав разговор про Вулфа.

- Как говорит мистер Вулф, - торжественно провозгласил я, - никому не дано проникнуть в истинную суть происходящего.

Люси улыбнулась.

- А ещё наверху, когда вы смотрели на малыша, я едва не назвала вас Арчи. Я вовсе не пытаюсь с вами заигрывать, не подумайте. Я даже толком кокетничать не умею. Но я не понимаю... Кстати, вы, случайно, не гипнотизер?

- Да будет вам, - великодушно сказал я, пригубив "мартини". - Не волнуйтесь. Отпивать друг у друга - стародавний персидский обычай. И не стесняйтесь называть меня Арчи, ибо меня и в самом деле зовут именно так, а не, скажем, Свенгали или Ваарнакеш-ра. А вот насчет заигрывания вы не правы. Это свойственно всем людям без исключения, мужчинам и женщинам. Даже попугаи флиртуют. Лошади - отчаянные кокетки. Не сомневаюсь, что флиртуют и устрицы, но у них, наверно, есть особый...

Я осекся, поскольку лишился аудитории. Миссис Вэлдон встала с дивана, поставила недопитый стакан на бар и, повернувшись ко мне, сказала:

- Соберетесь уходить - не забудьте чемодан.

И я остался в одиночестве.

Что ж, тут требовалось пораскинуть мозгами. Я сидел и ломал голову минуты четыре, а то и пять - именно столько времени понадобилось мне, чтобы прикончить "мартини", - а затем встал и поставил опустевший стакан рядом со стаканом миссис Вэлдон. Я даже легонько чокнулся с ним в знак того, что все понял и проникся сочувствием (полное вранье!), после чего покинул гостиную. Внизу, прежде чем отбыть восвояси, я забрал небольшой чемоданчик, который упаковала для меня сама миссис Вэлдон.

Поймать такси в это время суток и в этой части Нью-Йорка - все равно, что надеяться прикупить бубновую десятку к одномастным восьмерке, девятке, валете и даме. С другой стороны, от дома меня отделяли всего двадцать четыре коротких и четыре длинных квартала, чемоданчик весил всего ничего, а ходить пешком для меня - удовольствие. Желательно, правда, было опередить Вулфа, который всегда спускается в кабинет ровно в шесть вечера, и мне это удалось: без шести шесть я уже стоял на крыльце и отпирал дверь своим ключом. К тому времени, когда громыхание спускающегося лифта возвестило о приближении Вулфа, чемоданчик был распакован, а все вещи аккуратно разложены на столе Вулфа, занимая большую его часть. Сам же я, сидя за собственным столом, старательно делал вид, что занят важными бумагами.

Вулф вошел, и в следующее мгновение послышался грозный рык. Я испуганно подскочил и развернулся на вращающемся стуле.

- Это ещё что за дьявольщина? - свирепо спросил Вулф.

Я встал и начал перечислять, поочередно указывая на каждую вещь пальцем:

- Свитер. Шапочка. Комбинезончик. Майка. Нижняя майка. Одеяло. Пинетки. Прорезиненные трусики. Подгузник. Не всякая женщина сохранила бы подгузник. И ведь горничной в тот день дома не было, да и на нянечку рассчитывать так скоро не приходилось. Значит она сама его выстирала. Нашивок из прачечной или складских этикеток ни на одной вещи нет. Фабричные ярлыки есть на свитере, шапочке, комбинезоне и на пинетках, но от них, боюсь, толку мало. Только одна вещица может нам чем-то помочь. Впрочем, если вы сами этого не заметите, то, наверно, я ошибаюсь.

Вулф протопал к своему огромному, сделанному на заказ креслу и уселся.

- Горничная и кухарка?

- Мы пообщались. Обе исключаются. Пересказать дословно?

- Если ты настолько уверен, то - не стоит.