Погоня за ветром

И вот теперь это дело... Опасная задумка у князя Льва. Нет, не особо верит он в Морица. Как бы не промахнуться, а то так и голову потерять недолго. Но другого не дано. Маркольт уныло вздыхал, тянул из кружки ол, качал седой головой.

32.

Быстро, незаметно летело время. Весна ворвалась в покои холмского замка свежим, тёплым ветром. Солнце било в слюдяные окна узенькой светлицы, освещая лицо. Альдона жмурилась, прикрывала ладонью глаза. Рядом с нею — маленькая дочурка, спит, тихонько посапывая, в зыбке. Княгиня улыбается, смотрит на крохотный розовый ротик девочки. Вдруг недоброй молнией ударяет в голову ей мысль: почему у дочери такие глаза — чёрные, большие? У Шварна — не такие, у неё в роду тоже все были светлоглазые. Покойный князь Даниил имел глаза цвета ила, такие желтоватые. Лев, правда, черноок, но он пошёл в мать — наполовину половчанку. Выходит, она родила от того... Альдона даже в мыслях по-прежнему запрещала себе называть Варлаама по имени.

Он тогда бежал, спасся, ушёл от её мести. Помогли ему татары, его побратим — Маучи. Вот он каков, переметчик, вот какие у него друзья! Альдона с презрением наморщила носик.

А может, он и вправду не ведал, что Войшелга хотят убить? В самом деле, похоже на то. Но... всё одно он — отметчик! Мерзкий человечишко, слуга у преступника!

Альдона заставила себя прекратить думать о Варлааме. Не до него нынче.

В покой залетела Юрата.

— Что лежишь тут, полоротая?! Дура ты! И муж твой тож придурок! Не можете наследника родить! — заворчала она, искоса

поглядывая на девочку. — Что мне топерича, самой под Шварна ложиться?! Ни на что не способна ты!

Альдона молчала, кусая уста. До чего отвратительна эта женщина, и как она помыкает её несчастным мужем!

«А ведь и она виновна в гибели Войшелга! — внезапно подумала молодая княгиня. — Вот если княжил бы сейчас Шварн в Перемышле, а Лев — в Холме, то жили бы мы в мире и согласии, верно. А так... Это она, Юрата, убедила Войшелга заступиться, поддержать Шварна, она втянула его в тёмное дело, в свару со Львом. И ненужный поход в Польшу потом. И злоба Льва. Не она ли причиною всех наших бед?»

Альдона почувствовала, что ненавидит свекровь.

Кликнув кормилицу, она велела ей покачать зыбку и последить за маленькой, а сама, бледная, ослабевшая после родов, поспешила в горницу, с недовольством слыша за спиной злобную ругань Юраты:

— Иди, иди отсюдова! Глаза б мои тя не видали!

В горнице было светло и шумно. Альдону тотчас окружили молодые боярыни в цветастых нарядных платьях, отовсюду неслись слова поздравлений. Немного смущённая общим вниманием, непривычная к такому шуму, Альдона растерянно остановилась посреди палаты. К ней один за другим подходили придворные щёголи в коротких и длинных кафтанах, они церемонно кланялись и целовали ей руку. Мориц фон Штаден, в жёлтом полукафтане с серебряными пуговицами, в узких портах ярко-голубого цвета, расширенных у колеи, в венгерских сапогах со шпорами, бросил вполголоса:

— Переговорить надо, светлая государыня!

Альдона удивлённо посмотрела на его длинные, разметавшиеся по плечам пшеничные волосы и на его уста, дёргающиеся в подобострастной, деланной улыбке. Было заметно, что молодой немчин сильно волнуется.

После она отыскала его на гульбище, где никого не было и можно было перетолковать, не вызывая ничьего назойливого любопытства.

— Молви, что хотел, — попросила Альдона, скрестив на животе руки. Она нервно перебирала перстами чётки.

— Государыня, мне больно слышать слова вашей свекрови. Почему вы позволяете так унижать себя? — неожиданно спросил Мориц. — Неужели вас некому защитить?

«Ты, что ль, защитишь?» — с усмешкой подумала Альдона, глядя на опасливо озирающегося по сторонам немца.

Она ничего не ответила, передёрнув плечами.

Мориц словно только того и ждал.

— Ваша свекровь и её любовник, боярин Григорий, имеют при дворе большую власть и не считаются ни с кем. Многие сыновья ваших бояр недовольны. Они не хотят больше мириться с таким положением. Я говорю от их имени.

— Это что ж, заговор? — удивлённо повела бровью Альдона. — Что ты тут болтаешь, боярин? Какой любовник?

— Я знаю точно, государыня, и могу вам доказать, что Григорий и княгиня Юрата близки друг другу настолько, что...

— Хватит! — перебила немчина молодая княгиня. — До сего мне нет дела...

— Они вдвоём, по сути, отстранили князя Шварна от власти, они помыкают им. Не довольно ли? — Мориц явно начинал распаляться.

И снова Альдона оборвала его:

— Что же ты хочешь? Что могу сделать я, слабая чужестранка, женщина?

— Поговорите с князем Шварном. Прошу, умоляю вас, государыня!

Заметив приближающихся к ним боярынь, Мориц поклонился ей в пояс и быстро отошёл.

Встревоженная разговором, Альдона сослалась на головную боль, покинула придворных и воротилась в бабинец. Юраты в её палатах уже не было, крохотная княжна проснулась, плакала, кормилица обнажила и поднесла к маленькому ротику грудь.