Погребенные

– Поместье замминистра культуры Франции? – Стоило выкарабкаться из тесной и душной машины на свежий воздух, и я потёрла глаза, не сразу поверив своему несчастью. Я не особо следила за дорогой, уснув где-то на середине рассказа Каса о том, какие мультики он смотрел сегодня утром. – Почему ты не предупредил меня о том, где будет проходить ужин?

Поправив пиджак, Робинс посмотрел на огромный, светящийся как рождественская ёлка особняк не с меньшим удивлением. Очевидно, не только меня не предупредили о размахе мероприятия. Не я одна рассчитывала на скромный ужин за круглым столом в недорогом, но приличном ресторане.

Из подъезжающих на парковку машин выходили люди. Мужчины в блестящих смокингах открывали двери, а женщины, придерживая длинные платья, грациозно выплывали наружу.

Я могла определить бренд и стоимость наряда с закрытыми глазами лишь по тому, как шелестела ткань. Но делиться информацией о состоятельности прибывающих гостей не имело смысла: Робинс и Мэгги видели их машины.

– Впервые в жизни стою так близко к тачке за триста кусков, – прошептала Мэгги. – Здесь вся французская элита?

– Парижская, – кивком головы поздоровавшись с Жанной Монро, женой сенатора, ответила я. – И здесь определённо будет мой бывший.

– Ещё не поздно сбежать, – предложил Робинс за секунду до того, как кто-то окликнул его.

– Александр!

– Мистер Аластер, – тут же нахохлился Робинс, кончиком указательного пальца прижав очки к переносице. – Аника, Мэгги, – он потрепал сына по голове, – я вас ненадолго оставлю. Это мой научный руководитель из университета.

– Мэгги, если ты не торопишься, я покурю и пойдём. Хорошо?

– Не тороплюсь, – широко улыбнулась девушка, взяв сына за руку.

Я облокотилась о машину, достала из сумочки пачку, сунула в рот сигарету и, лишь поднеся зажигалку к её кончику, заметила, как дрожат руки. Подкурив не с первого раза, я затянулась, и треск табака унял учащённое дыхание.

Толпа людей на парковке стала редеть с пятой затяжкой. Машины по-прежнему подъезжали, но основная масса поспешила на приём.

Расположенный на единственном в этом частном секторе холме, особняк Пьера Бенетта был выше, чем осенняя резиденция президента. Ходили слухи, что президент разозлился, увидев поместье своего замминистра. Он сказал об этом министру, а тот передал Пьеру. Тогда Пьер сказал: «Нечего ему обижаться. Он здесь на два срока, а я на всю жизнь».

В чём-то дядюшка Пьер оказался прав.

Ещё год назад я часто гостила в его доме. Моя бывшая лучшая подруга Моника по совместительству с тем, что была сукой, носила фамилию Бенетт. Особняк её papa в стиле барокко нередко становился жертвой наших вечеринок.

Из обеденного зала доносились приглушённые, слегка захмелевшие голоса. Ужин с президентской четой начался с лобстеров, а закончился бургундским вином и громким смехом. Нас, молодняк, выгнали после первого тоста, когда взрослые перешли к обсуждению важных политических вопросов.

Я, Патрик и Моника сидели на подоконнике, свесив ноги вниз. Края моего платья были мокрыми после купания в фонтане, а волосы растрепались от быстрого бега по винтовой лестнице вверх.

– Скучно, – пожаловалась Моника.

Мы смотрели на то, как в саду суетится прислуга. Завершением ужина с президентом должен был стать приватный концерт Кэтти Перри. Певица как раз проверяла звук перед выступлением.

– Скоро начнётся концерт, – поспешил успокоить подругу Патрик.

– Это должно сделать меня веселее?

– Тебя не веселит Кэтти Перри? – усмехнулась я, но лишь потому, что меня она тоже не веселила. Мы не только вживую переслушали всех популярных артистов, но и тусовались вместе с большинством из них.

– Как тяжело быть богатой и красивой, – вздохнула Моника. – Чёрт с ним. Алан ждёт нас в клубе через два часа…

– Выпьем? – предложила Мэгги, когда стало понятно, что Робинса увели и больше не вернут. Кас валялся под ногами, ковыряясь в песке и траве. Увидев, что я на него смотрю и кривлю рот, она одёрнула сына и одним рывком поставила на ноги.