Погребенные

– У них там внутри есть отдельное крыло, детский сад, – вспомнила я про младшего брата Моники. – Думаю, Каса можно запереть там.

– Отлично. Так и поступим. Пойдём?

От парковки к особняку вели три усыпанные белым щебнем дорожки. По бокам их окружали белые розы. Я вспомнила, как на какой-то вечеринке блевала в один из кустарников. Бедняжка завял неделей спустя, а мать Моники, которая от безделья тряслась над каждым бутоном, так и не нашла виновного.

Поднявшись по крутой лестнице, мы попали внутрь.

Людей собралось так много, что даже попытки говорить полушёпотом, образуя небольшие кружки по интересам, не улучшали ситуацию. Откуда-то сверху доносились звуки живой музыки: виола и клавесин.

Ловя на себе взгляды, я немного прищурилась в стремлении отыскать в толпе знакомые лица. Возможные кандидаты из прошлой жизни казались один хуже другого. Я в ужасе подумала о предстоящей встрече с Патриком, зная, что Моника хорошо с ним общалась.

Огромная лестница, ведущая на небольшой выступ, на котором устанавливали микрофон, была украшена красными розами. Некоторые лепестки уже упали на молочного цвета мрамор. Я залюбовалась ими, но прыткая уборщица подскочила прежде, чем розы и листики разнесли по особняку. Лицо женщины, которая возмущалась тем, что уборка мешает ей спуститься вниз, показалось знакомым. Выбеленный лоб прятался под пышно уложенной рыжей чёлкой.

Мама Моники. Наши взгляды случайно пересеклись. Сделав вид, что не узнала меня, она отчитала пожилую вьетнамку, «не по фэншую» размахивающую шваброй, и бросилась встречать более важных гостей.

Я пожалела о согласии прийти сюда. Сжигая мосты, не нужно искать обходные пути. И наряжаться тоже не стоило. Всё светское общество знало, что у семьи Ришар больше нет денег на брендовые шмотки.

– Сколько это стоит? – выпучив глаза, спросила Мэгги. Запрокинув голову, она рассматривала болтающуюся на высоте пяти метров хрустальную люстру.

– Сто тысяч.

– Расточительство…

– Раньше я бы не согласилась, а сейчас…

Они смотрели на меня. Все, кто знал, но больше не желал здороваться. Оценивали, обсуждали. Крысиное логово, когда-то породившее, а вскоре отказавшееся от меня.

Я пребывала где-то между решением напиться и сжечь дорогое платье от Бальман, когда из толпы вынырнула голова, увидеть которую я ожидала в самую последнюю очередь. Заметив меня, он тут же заулыбался и направился в нашу сторону. Сперва я подумала о том, чтобы спрятаться за спину Мэгги, но та была тоньше и ниже, что исключало возможность остаться незамеченной.

– Аника, привет! – Жерар стиснул меня в объятиях и затряс с такой силой, что половина шампанского вылилась на пол. В белой рубашке и коричневых клетчатых брюках он, и тот Жерар, которого я видела в последний раз, казались совершенно разными людьми.

– Мэгги, – пришла на помощь жена Робинса, просунув руку между мной и Жераром.

Я благодарно улыбнулась.

– Что ты здесь делаешь?

– Моника написала мне, предложила подготовить фуршет для… – он гордо обвёл зал взглядом, – собственно, для этого мероприятия.

В последнее время события так завертелись, и я совсем забыла о том, что Жерар рассказал Монике о моих проблемах с головой.

– Ну как ты? Как себя чувствуешь? Аника, я писал тебе…

Прежде чем Мэгги узнала о моём мозговом «несварении», я вцепилась в локоть парня и потащила его в сторону, спиной ловя взгляды разной смысловой нагрузки. От воспоминания о том, что этот придурок уже успел всё растрепать, к горлу подкатила икота.

– Кому ещё ты успел разболтать обо мне?

– Никому. Только Монике. Аника…

– Замолчи, – зашипела я, неприлично тряхнув его за плечо. – Этого более чем достаточно.

– Аника?..

– Да что?.. – но фраза оборвалась сама собой, когда перед глазами выросла ещё одна знакомая фигура. Вернее, сначала её искусственные сиськи, затем она сама.

– Привет, подружка, – улыбнулась Моника, захлопав ресницами. Жерар, как цепной щенок, интуитивно шагнул в её сторону, прося защиты. – Давно не виделись. Ты куда пропала?

Подумалось, что ещё минута… и я взорвусь на месте. Расщеплюсь на атомы, забрызгав пол кровью и шампанским. Ослепительной красоты блондинка в идеально сидящем по подтянутой фигуре золотом платье подалась вперёд, раскрыв руки для объятий. Или для того, чтобы удушить меня.

Не успела я пикнуть, как уткнулась носом в её плечо, вдохнув аромат цитрусового крема для тела. Тогда-то я и увидела Патрика, со стаканом виски прячущегося за её спиной. А рядом с ним Алана, Маркуса и Викторию. Все пятеро уставились на меня, сочувственно поджав губы.

– Золотая шестёрка в сборе, – захихикала Моника, слегка позабыв о том, что полгода назад отписалась от меня во всех социальных сетях и проигнорировала десять сообщений и семь звонков с просьбой о встрече. – Милая, мы тебя потеряли.