Пойманный свет. Смысловые практики в книгах и текстах начала столетия

А в целом картина ситуации у Армстронг получилась вот такая: есть, с одной стороны, исторически и культурно определённые представления о «самой важной» (и неизреченной) «реальности на свете» – «каждое поколение создаёт такой Его образ, какой соответствует его историческим задачам» – и, с другой – Сама эта Реальность, которая и делает в конечном счёте возможными всю бесконечную и разнообразную совокупность представлений о Ней, но никогда ни к одному из них, ни даже к ним ко всем, вместе взятым – не сводится. Есть как бы корка – вся эта наросшая за века совокупность представлений, и Ядро, на Которое корка своим существованием указывает, Которое она собою объемлет – но если чем Его и отражает, то разве своей самой общей формой – а может быть, и просто одним только своим наличием. Знать же об этой «ядерной» Реальности можно потому, что, несмотря на всю свою заведомую неадекватность и измышленность, все человеческие представления на сей счёт как-то о Ней всё-таки свидетельствуют. А ещё пуще того – собственно, может быть, убедительнее всего – свидетельствует о Ней настойчивая потребность в Боге, которая упорно воспроизводится снова и снова на любом историческом материале, невзирая ни на какие неудачи и возражения, хотя бы и самые аргументированные. По крайней мере, именно такое свидетельство автор вычитывает из всего проанализированного ею материала.

Ну, как глядишь, так и видишь.

Убеждённость и доказательства: вера исследователя

Самое время вспомнить об Эйнштейне – чьим именем составители его цитатника клялись нам в том, что учёный, если только он достаточно честен, если и использует имя Бога, то – как иносказание ещё не освоенной средствами его науки неизвестности, по крайней мере – как воображаемую гарантию для перешагивания недоступных (пока) разуму пропастей, через которые рано или поздно непременно, если хорошо постараться, будут построены мосты. Тут остро недостаёт свидетельства самих учёных – причём не каких-нибудь, а естественников, исследователей-практиков. Есть у нас под рукой и такое.

Книга Фрэнсиса Коллинза «Доказательство Бога: Аргументы учёного»[110] выдерживает уже второе русское издание, что опять-таки – показатель интереса к проблеме. Автор – учёный даже дважды. Прежде всего, он – один из ведущих американских генетиков, долгое время возглавлял не что-нибудь, а проект по расшифровке генома человека (координируя работу нескольких тысяч генетиков в шести странах). Проект оказался успешен – что, пожалуй, способно служить аргументом в пользу того, что с критичностью и адекватностью у его руководителя всё в порядке. «Работая в Мичиганском университете, – сообщает заметка „Об авторе“, – он участвовал в исследованиях по медицинской генетике, позволивших выявить мутации, вызывающие муковисцидоз, нейрофиброматоз и болезнь Хантингтона». Кроме того, по первому образованию Коллинз – физик. Родившийся и выросший «на небольшой ферме, в доме без водопровода», он был сыном «свободомыслящих родителей», которые не дали ему религиозного воспитания (не забудем, правда, и о том, что о внедрении в юного Коллинза исходных религиозных представлений не могла не позаботиться более широкая среда, тем более, что мальчиком он пел в хоре «при местной епископальной церкви» – исключительно, как подчёркивали его родители, ради музыкального образования). В юности Коллинз был агностиком, «а позднее, в период работы над диссертацией по физической химии, стал убеждённым атеистом. Его мировоззрение начало меняться лишь тогда, когда он решил сменить научную специализацию и, поступив в медицинский колледж, на примере своих пациентов убедился в силе истинной веры». Но это – аргументация всё-таки не вполне от науки. А как она возможна – совсем от науки, её средствами?

Именно такую возможность и демонстрирует Коллинз в «Доказательстве Бога».

Результаты проекта «Геном человека» он прокомментировал так: «мы впервые сумели заглянуть в инструкцию, по которой сотворены и которая до сих пор была известна одному лишь Богу», а в «успешном картировании генома человека и дешифровке этого величайшего в мире текста» усмотрел не только «потрясающее научное достижение», но и «повод почтительно склониться перед Богом». «Вера в Бога, – считает он, – может быть результатом сознательного выбора в рамках рационализма, а её принципы фактически дополняют те, на которые опирается наука».

Для понимания устройства позиции Коллинза важнее всего в этом утверждении нам будет слово «дополняют». Запомним его.