Пойманный свет. Смысловые практики в книгах и текстах начала столетия

Вообще, в книге много игры, провокаций, трикстерства, рискну сказать – стёба. Люсый – человек принципиально избыточный, в рамки академизма не умещается. Он постоянно поддразнивает читателя, подмигивает ему, высмеивает и пародирует что под руку попадёт (пуще прочего – чопорный академический дискурс и вообще всяческую звериную серьёзность), выдёргивает, как фокусник, из кармана неожиданные ассоциации и аналогии (уже упоминавшиеся, «виртуозно сосуществующие» друг с другом Эрос и Танатос, например, сравниваются у него с «капитализмом и социализмом до дефлорации Берлинской стены»), играет словами («ура-трагедия урка-частиц», «линейнолом – в облом»), щедро плодит ситуативные, ad hoc, термины и терминоподобия: «буратинизация», «диалогология», «фаллическая блюзократия», «ошибочная медиализация», «текстологический эктропион», «утопические текстохранилища»… (Не потому ли ещё – «теоретическая комедия»? Да в самом деле, трудно вообразить себе более комичное занятие, чем попытка угнаться с теоретическим сачком – да ещё с серьёзным выражением лица – за живой изменчивой жизнью. хоть бы и литературной. И Люсый, похоже, прекрасно это понимает.) За всей этой буйствующей роскошью, кажется, легко не заметить того, что несущие конструкции его интеллектуального предприятия – да и всё оно в целом – совершенно серьёзны. Сам автор не слишком склонен помогать читателю это разглядеть. Он, повторяю, не возводит громоздких, обобщающих теоретических конструкций – и это при том, что повсюду усматривает пронизывающие разнородный смысловой материал общие закономерности (не назвать ли это своего рода – в парадоксальный противовес характерной для автора избыточности – теоретическим аскетизмом?). Он даже не снабдил книгу синтезирующим проделанную в ней работу эпилогом, где внятно сказал бы, «что всё это значит». И это, думается мне, тоже принципиально: ничего окончательного, застывшего, сколько-нибудь раз-и-навсегда ясного «всё это» не значит. Всё живое и настоящее «это» значит только в процессе, движении, становлении, расползании. Культурология Люсого – принципиально открытый проект. Тихо подозреваю, что она в каждой своей точке может оказаться другой. Посмеяться – как и положено комедии – над нашими ожиданиями.

Наконец, почему – «Поэтика предвосхищения»? О каком предвосхищении речь? Сам автор объясняет это так: он собирался назвать свою книгу «Поэтикой предотвращения», имея в виду, что литература – главная героиня его теоретических рефлексий – моделирует будущее и тем самым предотвращает, заранее их проигрывая, катастрофические варианты его развития. Коллеги по Российскому институту культурологии оказались почему-то против, и Люсый выбрал другое название – «Поэтика предвосхищения». В общем, о том же, но помягче – не так категорично и даже в каком-то смысле более оптимистично (слово «восхищение» мягко просвечивает здесь своими многобещающими смыслами). Литература, значит, – заготавливает будущее, вырабатывает его, даёт вызреть в себе тем моделям, которые потом будут работать и за её пределами. Читательское же воображение спешит отозваться на предложенный заголовок ещё и вот каким предположением: в литературе – всё равно, художественная она или нет – любая деталь, любая мелочь – «предвосхищение» больших смыслов (и не всего ли культурного целого?) уже на том простом основании, что она – часть текста.

Ведь что такое, по существу, текст? – Совокупность связей между элементами. Именно это Люсому и важно: совокупность всепронизывающих связей – что бы те ни пронизывали, что бы ни соединяли. «Главное» же существует не иначе, как во множестве пустяков, – может быть, там оно вернее всего и проговаривается, как раз потому, что его никто там не ждёт, – глубокое проявляется только на поверхности и в поверхностях. Вот не потому ли, кстати, хитрый умышленный автор посвятил книгу не кому-нибудь, а «литературным фуршетам «нулевых»? – фуршетам, царству болтовни, суеты и мелочей – которыми Главное, Большое, Неназываемое радо воспользоваться, чтобы осуществиться.

2013

Книга как событие жизни [166]

Галина Юзефович. Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016. – (Культурный разговор).

То, что «Удивительные приключения…» вышли в серии «Культурный разговор», характеризует книгу с большой степенью точности.