Поиски утраченного завтра

– А телефон?

Я вытащил из кармана пластинку телефона для двух абонентов – тонкую, как открытка, с риской поперек. Разломил телефон посередине, и одну часть отдал другу.

– До вечера я дома не появлюсь. Может, в центр поеду. Звони.

Под хохот Тонсо мы обнялись, и я вышел из кабинета.

Ну надо же, какую смешную плату он затребовал! Прийти на его похороны!

У Тонсо есть все шансы прожить еще лет пятьдесят. Может, и больше, с его-то деньгами.

У меня таких шансов нет.

…Через сутки, стоя у могилы Тонсо Мея Исишата и ловя на себе недовольные взгляды хро из числа друзей и родственников, я размышлял: знал ли он, насколько все серьезно, беря с меня обещание?

А если знал, то почему не отказался под тем или иным благовидным предлогом?

Но сейчас, вызывая лифт, я думал лишь о том, что Тонсо – чудак.

Ужасно жалко, что мы с хро ненавидим друг друга… Для других видов, конечно, это огромный плюс.

Это, кстати, была интересная мысль. Но лифт пришел быстро, и я задумался о том, как дойти до метро без приключений.

Посетить ресторан в квартале хро было бы интересно: наша физиология практически одинакова, вкусы похожи, их пища вполне съедобна для землян. Да и вряд ли бы меня попытались прикончить посреди дня в центре города. Я даже стал поглядывать на вывески, но потом с грустью понял, что здесь мне непременно плюнут в соус или нассут в суп.

Так что я сел в метро и поехал в центр Пунди.

Столица планеты Граа настолько огромна, что ее трудно воспринимать как одиночный город, – скорее, это небольшая страна. Здесь живет около семидесяти миллионов разумных – земные Шанхай, Мумбаи и Стамбул отдыхают. В городе текут реки, он граничит с тремя морями, тут есть леса, две горы, степной сектор и болото. Причем это все обитаемо, это не формально приписанные к мегаполису площади. Водные и амфибийные виды заселяют заливы и реки, есть свои обитатели в чаще лесов и посреди степей, даже болото заселено тремя разумными культурами. Исторически каждый новый вид получал право на создание анклава внутри города, некоторые предпочитали жить там, среди своих, другие быстрее преуспевали в Слаживании и расселялись на общей территории. Сеть движущихся дорог и скоростного метро сшивает все пространство Пунди в единое целое, метро тут реально скоростное, с очень сложной системой разграничения ближних и дальних поездов. Но все-таки до центра я ехал почти час и успел проголодаться.

Я не знаю, обязательно ли мне есть. Однажды пришлось просидеть без пищи и воды почти три недели. Я был очень зол, очень голоден, но почти не исхудал.

Наверное, какой-то предел голодания есть и у меня. В конце концов, законы мироздания можно очень хитро исказить и запутать, но до конца от них не уйти. Рано или поздно наступит расплата.

Да и вообще я люблю поесть.

Здесь, в центральном квартале, который был размером не меньше старой Москвы в пределах МКАДа, на видовые отличия мало смотрели. Здесь работали те разумные, что пробыли в Слаживании куда дольше нас или хро. Кто совершенно не заморачивался не то, что по поводу цвета кожи или количества глаз, но кого и щупальца с чешуей не смущали. Те, кто был красой и гордостью Слаживания.

Впрочем, рили, люди, хро и хопперы здесь тоже встречались. Были даже муссы, которые выглядели вполне цивилизованными!

Я шел по улице, выглядевшей, как мечта фантаста о прекрасном далеком будущем. Тут было все, что когда-то придумывало человечество: движущиеся дороги и тротуары, дома большие и маленькие; сверкающие башни из стекла и металла удивительно гармонично соседствовали со строениями из камня и дерева. Повсюду маленькие скверы с зелеными, фиолетовыми, розовыми и оранжевыми деревьями и кустами. Газоны, похожие на мозаичные картины из цветов и трав. Машины, скользящие по дорогам, пешеходы на левитирующих дисках и досках, порхающие в воздухе на невидимых крыльях силовых полей, грузовые и служебные дроны. Здесь было все самое лучшее и красивое из всех миров Слаживания, жили и работали здесь тоже самые лучшие, умные и благородные.

Ненавижу этот район. Витрины всегда врут.

Но кормят здесь хорошо.

Телефон запиликал в кармане, я достал его и поднес к уху.

– Никита, – сказал Тонсо. – Ты еще в нашем районе?

– В центре. Решил никого не напрягать, обедая у хро.

Тонсо одобрительно хрюкнул в трубку.

– Правильно. Ты уже решил, где будешь?

– Пока еще…

Тут я увидел высоченную башню с названием, которое для меня звучало как «Вавилон», и понял, что подсознательно искал именно ее. Последний раз я был тут лет тридцать назад. С тех пор башня стала выше этажей на двадцать, но осталась именно тем, чем была, – самым знаменитым рестораном Слаживания.

– Решил. В «Вавилоне», в земной зоне.

– Замечательно. Будь там, я отзвонюсь. Кое-что получается, но не стану загадывать.