Пока дышу

— Всё оружие оставите здесь, за стеной. Включая ножи и что у вас там ещё есть. Пса я придержу, а в дом войдёте — спущу опять, уж не обижайтесь. Я рискую сейчас, знаю, но как-то не с руки мне живых людей на смерть оставлять в тайге. Если есть в головах мысли глупые — забудьте лучше. Пропадёте здесь без нас. Договорились? — Денис ждёт ответа, а страх, только что клещами сжимавший сердце, тает.

Он абсолютно уверен, что будет непросто, что придётся до снега всем до одного много трудиться, чтобы пережить зиму. Но он так же уверен в том, что поступает правильно, и пофиг, что там обрушит на его голову Пашка, ведь на месте Дениса он поступил бы так же!

Оборачиваясь, чтобы стукнуть в ворота, он с удивлением поднимает брови — створка открывается. Руки в боки, в проёме стоит Ольга.

— Сколько ты будешь людей за забором держать, али они звери какие? — гневно вопрошает она и толкает тяжёлую воротину, чтобы распахнуть пошире…

Джо помнил, что его тогда распирало от радости, несмотря на тошноту и режущую головную боль — где-то в неизвестных далях жили замечательные ребята, способные на правильный выбор даже тогда, когда, казалось бы, выбирать не из чего. Словно древние боги сиу преподнесли Джо ещё один урок, и он пообещал бережно хранить воспоминание о жителе красной пустыни, Умаре, рядом с другими.

Мальчишки Уилсоны пыхтели от натуги, стоя по пояс в воде и направляя мокрую верёвку, которая была пропущена через крайние ячейки сети. Джо с берега тянул сеть на себя. Рыбы в пруду было достаточно, и раз в неделю сеть приносила им неплохой улов. Ветер недовольно фыркал, подёргивая шкурой — две корзины на перекинутом через спину ремне превращали его в тягловую лошадь. Джо усмехнулся про себя: «Слишком гордый для этого, да, ташунка? Придётся потерпеть».

Только теперь, спустя годы, Джо начал понимать слова старика «все мы — родичи». Джо повезло, он нашёл новое племя и младших братьев, которые в нём нуждались.

Трой

Пожелайте, чтобы кому-то повезло встретить вас, и вам повезёт встретить кого-то.

Эрик Л. Берн

Трой был сердит. Само по себе такое состояние было для него не ново, но в этот раз показалось, что он перешёл все границы допустимой глупости. Вернуться, чтобы отбивать какую-то бродяжку от койотов, рискуя собой, а главное — рискуя Бади? «Ок, ладно, — думал он, стараясь не коситься в её сторону, — но поддаться на сколь угодно умоляющие нотки в голосе и взять её с собой? Это уже откровенный перебор. Лишний рот, лишние заботы. Ты — дебил, Трой Габриэль Спенсер. Шла бы себе на свой юг и шла бы… Чего прицепилась?»

Он любил читать. Книги служили для него одной из немногочисленных отдушин в участившихся приступах отчаяния. Он балансировал над пропастью бессмысленной перспективы — жить ради того, чтобы протянуть ещё год, ещё несколько месяцев… Книги удивительным образом оправдывали для него многие миллиарды исчезнувших из этого мира людей. Оправдывали сам факт их существования…

Но сейчас он злился на себя за то, что читал, похоже, вовсе не те книги. «Какого чёрта она попёрлась за мной?» — недоумевал Трой, упорно не глядя на пристроившуюся справа Нат.

Он никогда не мог понять девчонок. Что ими двигало, какие мысли крутились в хорошеньких головах? Старался не задевать их и держаться в стороне. С начала весны, после того, как умерла щедрая на ласки Дайен, больше ни с кем не сближался. Но эта — прилепилась и топает себе преспокойно рядом, радуясь чему-то.

За спиной у неё целился в светлеющее небо ствол охотничьего карабина. «Тоже мне, вояка. Головная боль». Ему было жаль её, и в то же время он испытывал непонятную неловкость, даже вину, совершенно не понимая почему. Это выводило из себя.