Пока дышу - надеюсь

Оставалось только выслуживаться, занимаясь провокациями и политическими убийствами, но зато иметь возможность что-то решать в своей судьбе и властвовать над жизнью других людей. Он занял определённую нишу и знал, что Керенскому будет уже трудно подыскивать других людей для подобных акций. А значит, он будет постоянно нужен, постоянно.

Сейчас его штурмовой отряд уже не на сто процентов состоял из уголовников, а представлял собой сборную солянку из всех слоёв Петрограда. Помимо уголовников, из числа не самых оголтелых, тела которых давно поглотила в себя земля, присутствовали и дезертиры, скрывающиеся от властей, и военнопленные, по той же причине, и даже китайцы.

После разгрома большинства тайных опиумных притонов китайцы стали наниматься на любые дела. Пришли они и к нему. У него были деньги, и был опиум, который он мог достать через Керенского в небольшом количестве.

Сейчас же триста пятьдесят человек его Революционной Красной гвардии занимали позиции вокруг особняка Кшесинской, в котором располагались большевики. Особняк был под многочисленной охраной. А из двух окон в сторону улицы пялились толстые стволы пулемётов «Максим».

Большевики были готовы защищать особняк, несмотря ни на что. Во дворе часто мелькали матросские чёрные бушлаты, перевязанные крест-накрест пулемётными лентами, куртки рабочих и шинели солдат.

Господа-товарищи старались не высовываться за пределы здания, а если и выходили, то очень быстро, и сразу же садились в автомобиль, или широким шагом стремительно уходили от здания в сопровождении охраны. Было уже довольно темно, но Юскевич ждал ночи.

К штурму они подготовились хорошо, специально для этого купив со склада два десятка гранат. Пусть у Красной гвардии большевиков есть пулемёты, у них же есть гранаты. «Ждать полночи», — решил он для себя.

* * *

Бравый бывший матрос, а сейчас красногвардеец Павел Дыбенко обвёл взглядом своих товарищей.

— Ну, шо, хлопцы, как дела? Смотрите, не спите, нас предупредили, что будет нападение, но ничего, мы справимся! Недалече от нас наши братки в засаде сидят, помогут, если шо. Не дрейфь, товарищи, сдюжим. Плохо, что анархисты нам больше не верят. Кой чёрт напал на них, неизвестно. Но думается, то происки Временного правительства, али эсеров с кадетами.

Но ничо. Керенский на них управу найдёт, он пока на нашей стороне. А дальше, посмотрим, кто кого. Мы — сила. Запомните, братки, большевики — сила, а всем остальным — могила! За нами правда! И с нами Ленин!

— А где он? — спросил кто-то.

— Здесь, на квартире, неподалёку. Ильича беречь надо. Вон, Керенского уже захватывали! И его могут! Понимание нужно иметь. Другого лидера у нас нет.

Охрана одобрительно загудела и стала пялиться в окна, наблюдая за тем, как на улицу опускается ночная мгла. Время шло, тикали в холле большие напольные часы в вычурном деревянном корпусе. Блики света бегали по корпусу с изображениями библейских мотивов.

Суета в здании не утихала. Приходили разные товарищи, забегали с улицы курьеры и возвращались с докладом агитаторы, посланные на фронт. В большой гостиной, расположенной на втором этаже, не утихали дебаты. С пенойу рта спорщики доказывали друг другу постулаты марксизма и пытались спрогнозировать будущее.

Время шло. Гулко бабахнули десять раз часы. Но спать ещё никто не ложился. На улице изредка мелькали подозрительные тени, но это происходило каждую ночь. Один из солдат, лежащих за пулемётом, встал и стал прохаживаться по холлу, разминая затёкшие ноги.

Часы гулко пробили одиннадцать. Суета в здании стала постепенно затихать. Пробило двенадцать. Второй пулемётчик встал и подошёл к лежащему рядом расчёту.

— А не перекурить ли нам, Тимоха?

— А што? Почему бы и нет? Тихо пока, но тревожно. Куда пойдём, на улицу?

— Ты чо, совсем сдурел. Слышал, шо Дыбенко говорил? Он ещё и не спит сам. Бродит по этажу, часовых проверяет. Пойдём в туалет сходим, подымим. Я вот, даже если не закурю, бывает, и не могу сходить. Племянник мой, студент, говорил, что это фазылогия. Слово больно мудрёное, не сразу и запомнил. Племянник голова, дюже умный, реальное училище закончил и в технический институт пошёл на енженера. Голова!

— Да, — уже раскуривая толстую самокрутку, подтвердил его собеседник Тимоха. — Ты, Нестор, поболе умных слов запоминай. Вот победим мы буржуазию, землю у них у всех отнимем и заживём, хлеба с икрой пожуём. Да?

— Ага, — затягиваясь густым вонючим дымом, подтвердил Нестор. — И наши дети будут во дворцах жить. У каждого — свой особняк, сад и поле своё. А на нём китайцы работают, красота!

— Красота, — подтвердил и Тимоха, и они снова затянулись горьким дымом, погрузившись в хрустальные мечты.

Внезапно послышался звон разбитого стекла, и в холл влетело сразу несколько гранат. Покрутившись пару мгновений и выставив свои круглые бока на всеобщее обозрение, они внезапно расцвели разрывами.

Жуткий грохот разорвал пространство. Один осколок пронзил напольные часы, незадолго до этого отбившие двенадцать часов, и пробил диск маятника. Часы обиженно звякнули и остановились.