Пока дышу, надеюсь

Офицер, которого ждал Терешков, подъехал к бывшему клубу молодежи в полдень, незадолго до того, как на землю начали падать первые дождевые капли. Хмурые тучи, собиравшиеся на небе с самого утра, предвещали продолжительный ливень. Небо, казалось полностью закрыла серая пелена и солнечные лучи с трудом пробивались на землю сквозь пасмурные облака.

Выйдя на крыльцо, Терешков взглянул на небо и зябко передернул плечами. Дурное предчувствие заворочалось в груди, заставив его сердце сбиваться с нормального ритма. Что-то нехорошее было в этом начинающемся дожде. Но в нем ли дело? Разобраться же в том, что его так сильно беспокоило, старший лейтенант не мог. Поприветствовав приехавшего из Управления адъютанта, он взял из его рук сумку с документами и, попросив офицера подождать с отъездом, зашагал в свой кабинет.

За окном ярко сверкнула молния. Обратив на нее внимание, Терешков подошел к окну и задернул шторы. Потом раскрыл сумку, он вытащил из нее кипу документов и положил ее на стол. Бумаг было много. Протоколы допросов, подписные листы, личные данные, выписки из каких-то уголовных дел... Нашлось даже несколько свидетельских показаний, увидев которые старший лейтенант озадаченно почесал свой лоб, только сейчас начиная понимать, какую огромную работу проделали следователи, работавшие с тем несовершеннолетним диверсантом. Там, в шестом отделе парня, похоже, и впрямь заставили рассказать многое. Да и могло ли быть иначе?

Терешков взял в руки один из листов, исчерканный неровным почерком. Он на секунду представил себе как сидящий за столом, перед следователем, подросток, напуганный, с заплаканным лицом, пишет что-то на бумаге. Нет, - напомнил себе Терешков, - не подросток. Не ребенок. Диверсант.

- Черт знает что, - прошептал старший лейтенант, с отвращением отложив от себя документ. Он встал, закурил сигарету и обернулся к дежурному, - соедините меня с комендатурой.

В то время, пока выполнялось его распоряжение, Терешков снова взял в руки отложенный им минуту назад лист бумаги и принялся всматриваться в неровные буквы, выведенные детской рукой. Имя, фамилия, отчество... год рождения... места жительства... родственные связи...

- Товарищ старший лейтенант, - произнес дежурный, - Соединение произведено.

Терешков взял из его руки телефонную трубку и приветствовал в своей обычной, суховато-принципиальной манере человека, сидевшего на другом конце провода. Голос, который он услышал в ответ, был незнакомым и хрипловатым. Впрочем, сейчас это не было важным. Ответ на запрос о нынешнем местонахождения Кантруса Станкявичюса, как сказали ему, пришел в комендатуру по записке "ВЧ" еще несколько часов назад. Оказалось, что интересующий старшего лейтенанта человек до сих пор находится в одном из проверочно-фильтрационных лагерей и будет пребывать там еще по меньшей мере два месяца.

Терешков закусил губы. Лицо его побледнело. Версия, которой он придерживался еще двенадцать часов назад, как и ожидалось, оказалась ошибочной. Ниточка та, изначально казавшаяся единственно верной, он чувствовал, должна была где-то оборваться. Работа с привлечением уголовного элемента к агентурной работе требует слишком большого времени и немалых затрат. По этой причине досконально прорабатывать этот вариант смысла было не много. И без всякого интереса слушал оперативник теперь как теперь как несвязно, сбивчиво отвечал на его вопросы человек, имя и звание которого он толком даже не расслышал. В телефонной трубке звучал незнакомый голос, а взор старшего лейтенанта блуждал по смятой бумажке, лежавшей на столе. И в момент, когда Терешков хотел задать последний свой вопрос, взгляд его упал на одну из фамилий, указанных малолетним диверсантом среди прочих.

- Твою..., - прошептал оперативник и обернулся к дежурному, - Соедините меня с Управлением!

Хотя время приближалось к полудню, низкие плотные тучи почти не пропускали света и, казалось, что день близился к своему естественному завершению. Где-то вдали слышались раскаты грома и не было сомнений в том, что уже очень скоро начнется дождь.

Приказав Беневичу остановить машину у перекрестка дорог, неподалеку от дома Бразаускаса, Сергей пристально огляделся по сторонам. Странное это было место, глухое. Оно не представляло никакого интереса для воинских частей, дислоцировавшихся в районе Утяны, поскольку находилось в стороне от основных транспортных путей. И немцы, можно предположить, здесь, в период их оккупации также редко появлялись. А вот "зеленые" (так называли себя местные националисты), сюда по словам Варенникова, иногда захаживали. Это при том, что сам город, с его суетой и деловитостью, располагался всего в нескольких километрах от этого населенного пункта.