Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине

Он пристально посмотрел на меня, очевидно застигнутый врасплох, поразмышлял над тем, что я ему сказала, и в тот же день, встретившись с директором школы для мальчиков, спросил, не может ли его дочь, которая была моей ровесницей, помочь мне найти друзей в городе. Поэтому однажды к нам пришли две девочки моего возраста, Соня и Маруся, чтобы пригласить меня поиграть в крокет у одной из них. Впоследствии они стали моими лучшими, самыми дорогими друзьями.

В Мариуполе почти все люди знали друг друга с детства или состояли в родстве. Маруся и Соня были двоюродными сестрами. Что касается мэра, директора банка или владельца единственного в городе большого отеля, все они были или друзьями, или двоюродными братьями. Благодаря этому я сразу же вошла в очень сплоченный круг.

В Мариуполе был великолепный парк, который считался городским садом. Удивительно, что такой маленький город, как Мариуполь, имел такой красивый муниципальный сад, и его жители очень гордились им.

Иногда вечером в беседке парка играл оркестр. В эти дни Соня, Маруся и я с утра узнавали, может ли кто-нибудь из наших родных отвести нас туда.

Музыка, освещение аллей, светлые и легкие женские платья создавали праздничную атмосферу. Мы носили белые батистовые платья, собранные на талии, с небольшими пышными рукавами, чулки и перчатки тоже были белыми. Соня была высокая, худощавая и смуглая. Она говорила, что во всей этой белизне похожа на муху в банке со сметаной, но в действительности белое очень шло ей. Маруся была поменьше и немного полнее и выглядела скромной и прилежной, она была первой ученицей в нашем классе. Я же этим летом начала быстро расти, становиться не такой тонкой, щеки мои округлились, и дома говорили: «У этого ребенка широкие плечи, как мы раньше не замечали?» Я думала, что широкие плечи – это все, что во мне есть хорошего, и, прогуливаясь по аллеям парка под бодрый ритм оркестровой музыки, старалась держаться очень прямо.

Когда в городской сад пришли родители с Ксенией, они вместе с друзьями пошли в ресторан «Английский клуб». Это был самый шикарный ресторан в городе. Родители уже были знакомы практически со всеми, кого там можно было встретить, и Ксения всегда была в центре внимания.

Почти все мои новые друзья обычно проводили летние каникулы на своих дачах в окрестностях города, но в этот раз из-за войны они остались в Мариуполе, ездили за город только в экипажах и часто брали меня с собой. На дачах были большие сады, цветники и огороды.

В саду Хараджаева, дяди Сони и Маруси, была аллея сирени, которая весной, как только мы приближались к ограде парка, обволакивала нас своим ароматом. Мы рвали ее охапками. Я любила прятать лицо в эти свежие и душистые гроздья. Мои подруги привыкли к множеству роскошных цветов, но для меня, приехавшей с севера, это было настоящим волшебством.

Что касается фруктов, которые были в изобилии, нам позволялось собирать их, сколько захочется. Я брала в обе руки большие бархатистые только что сорванные персики. Они были полны сока, еще теплого от солнца и казавшегося живым. Это было похоже на причащение к великолепию лета и богатству земли, к золотистой коре и яркой листве этих стройных деревьев. Сливы были самые разные: золотисто-желтые, зеленые – прозрачные и нежные, или темно-фиолетовые. Сливы ренклод собирали, когда на плодах из трещинок начинали выступать капельки сока.

Этим летом ситуация на Западном фронте складывалась в нашу пользу. Огромные усилия по перевооружению, предпринятые в 1915 году, давали возможность постепенного пополнения боеприпасов. В июне несколько русских армий в ходе своего наступления полностью разгромили две австрийские армии, в результате этой победы русские взяли более 400 000 пленных.

Только действия немецких войск на других фронтах избавили австрийцев от полного краха и остановили стремительное продвижение русских. Однако перевооружение продолжалось, и все надеялись, что в 1917 году русские будут в состоянии перейти к всеобщему наступлению и вторгнуться в Германию и Австрию, что положило бы конец войне.