Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине

Однажды в нашу дверь позвонил офицер. В этом огрубевшем и осунувшемся от усталости военном мы с трудом узнали молодого человека из Мариуполя, который работал в папиной конторе чертежником. Мы приютили его у себя. Он так устал, что почти все время спал. Его белье и военную форму выстирали на кухне и починили, насколько это было возможно.

Пока он жил у нас, из разговоров мы узнали обо всех страданиях, выпавших на долю добровольцев в ходе боев в степях Кубани страшной зимой 1917–1918 годов, оставшихся в памяти моего поколения как героическая эпопея «Ледяного похода».

Возвращение Ксении

Добровольческая армия триумфально продвигалась в сторону Москвы; казалось, победа над красными предрешена. В Екатеринославе все было спокойно, снабжение становилось более регулярным, и в начале лета Ксения сообщила нам, что возвращается вместе со своей семьей.

Мы сделали перестановку в квартире, чтобы принять их. Ксения с мужем должны были жить в гостиной, а старый Хараджаев – в одной комнате с Иваном Ивановичем.

В день приезда родители пошли встречать их на вокзал. Я ждала у окна и, когда увидела, как экипаж останавливается у нашего подъезда, выбежала им навстречу.

Я очень радовалась возвращению Ксении, говоря себе, что теперь, когда я повзрослела, мы можем стать ближе друг другу. Но я сразу поняла, что она сильно изменилась. У этой элегантной, одетой по последней моде женщины, в маленькой замшевой шляпке, натянутой до бровей, в длинном ровном жакете и узкой юбке, были совсем другие манеры, чем у «очаровательного создания» из Мариуполя. Она и Аля были парой, и она вела себя соответствующим образом. Я думала: один и один – получается двое, но, если разделить этих двоих, больше не найти того, что было прежде. Вопрос не в том, хороша или плоха эта перемена. Главное – само изменение. Я жила в ожидании, что она вернется такой, как прежде, и была разочарована.

С приездом Хараджаевых наш дом ожил. Ксения принесла с собой жизнерадостность, элегантность, партитуры модных французских оперетт. Она играла с листа на пианино аккомпанемент солдатской песенки, где речь шла о том, как французский капрал надевает оригинальную кепи, чтобы пойти на свидание с девушкой по имени Мадлен.

Возобновились занятия в школе. Опять, как и в прошлом году, произошли изменения: украинский язык отменили, геометрию заменили маркшейдерской съемкой. Нас учили делать измерения и чертить планы.

В один из прекрасных осенних дней нас повели в сквер перед собором для практической съемки. Сидя на траве, на пологой лужайке, мы смотрели на учителя, объяснявшего, как пользоваться различными инструментами.

Мы были уже взрослыми девушками. Многие делали прически. Несколько раз я пыталась завязать волосы в пучок, но безуспешно, дело всегда заканчивалось тем, что мои тяжелые косы выскальзывали.

Наточка, сидевшая рядом со мной, с ее светлым цветом лица и сверкающими глазами, казалась мне очаровательной. И все остальные одноклассницы вдруг показались мне красивыми, как распускающиеся летом цветы. Полукруг, который они образовали на лужайке, был словно излучающий свежесть букет цветов. Черные кудри Сфиры были перехвачены вокруг головы широкой синей лентой, она походила на Мадонну. Ее широкая юбка лежала на траве, как венчик цветка.

Я рассеянно слушала учителя и думала, что все эти девочки – это мой класс, девочки, которые приняли меня к себе. Каждая отличалась от других, у каждой был свой характер, но все они были хорошими друзьями. Я любила их.

Это лето и начало осени были только короткой передышкой в нашей неспокойной жизни.

Вооруженные банды

В июне 1919 года командование Добровольческой армии констатировало, что ее численность и вооружение позволяли наконец начать всеобщее наступление на Москву.

Надо было спешить, потому что введение красными всеобщей воинской повинности давало им возможность значительно увеличить свою армию и первые воинские части красных из Сибири уже противостояли добровольцам.

Со стратегической точки зрения быстрое продвижение Добровольческой армии, которая не могла обеспечить свой тыл достаточным количеством воинских подразделений, было очень рискованно. Но после тщательного рассмотрения армейское руководство единогласно решило предпринять это молниеносное наступление, поскольку взятие Москвы, главного русского железнодорожного центра, позволило бы контролировать всю европейскую часть России. Также можно было рассчитывать на психологический эффект, который окажет на армию и все население освобождение исконного исторического и религиозного центра России.

Необходимо было взять Москву до наступления зимы, которая неизбежно приведет к остановке всех наступательных действий и позволит красным укрепить свои позиции.