Покажи мне, зеркало…

Пораженная, я лишилась дара речи, продолжая остолбенело глядеть на него. Закутанный с ног до головы в овечий плащ наподобие моего, на вид, чуть постарше Эрдема, он вполне мог сойти за местного, но, только лишь на миг. Несмотря на густую поросль, лицо незнакомца принадлежало скорее европейцу, чем жителю востока. Прищуренные, темно-зеленые глаза быстро и настороженно пробежались по мне, но видимо не заметив ничего подозрительного, потеплели; рука сжимающая плащ у самого горла, опустилась. Так и не дождавшись ответа, он слегка подвинул меня в сторону, чтобы продолжить путь, когда до меня, наконец, начало доходить происходящее.

Забежав вперед, я, разведя руки в стороны преградила ему дорогу, и прошептала на его родном языке:

— Сэр, вам туда нельзя.

— Что? — схватив за плечи, он удивленно воззрился на меня, — Ты говоришь по-английски? Кто, тебя подослал? Говори, — он встряхнул меня так, что до сих пор поражаюсь тому, как голова не отлетела от тела.

— Никто. Моя мать была англичанкой и служила в доме Ибрагима — паши.

— Вот как? Гм, у тебя необычные глаза… — кажется мое объяснение его вполне удовлетворило, так как он выпустил меня из рук. — Так, почему же, говоришь, мне туда нельзя? — подбородком он указал вперед, по-прежнему не спуская с меня взгляда.

— Там засада, сэр. Их четверо. Не знаю кого они ждут, но у них кинжалы, — я и сама не понимала почему, но мне ужасно не хотелось, чтобы с этим красивым человеком, приехавшим оттуда же, откуда и моя мать, приключилось что-нибудь плохое.

— Четверо, говоришь? — подойдя к самому краю, он осторожно выглянул за угол. Видимо найдя подтверждение моим словам, он снова меня удивил, когда вместо того, чтобы немедленно уйти обратной дорогой, вытащил из-под плаща небольшой завернутый в кожу сверток, и вновь заглянув мне в глаза, произнес, — сохрани это для меня, хорошо? Если через десять минут не вернусь, то беги к постоялому двору, что через два квартала отсюда и спроси Фредди. Только ему, лично в руки, и никому другому, ты отдашь это, договорились?

Как завороженная я продолжала смотреть на странного человека, каждой клеточкой своего тела ощущая исходящие от него силу и властность. Этот человек явно привык отдавать приказы, и ослушаться его было невозможно. Прижав к груди сверток, я нашла в себе силы лишь кивнуть в ответ.

Большего от меня и не требовалось. Получив подтверждение, мужчина вынул из ножен спрятанных под плащом кривую саблю-килидж, и бросился вперед. Не прошло и нескольких мгновений, как из-за угла до меня донесся лязг оружия и мужские крики.

Совершенно позабыв про холод и боль в промокших ногах, я с ужасом вслушивалась в каждый звук, пытаясь понять, что там происходит, и отчаянно боясь услышать предсмертный вскрик англичанина.

"Что же делать? Позвать на помощь? Но кого? Нельзя просто так начать ломиться в первый же попавшийся дом, ведь неизвестно, какая опасность может таиться за ней. Ну а кроме того, если не дай Аллах, хоть единая душа узнает во мне невестку визиря его султанского величества, может разразиться невероятный скандал, я уже не говорю о том, что могу нарваться на врагов Ибрагима-паши, которые получат прекрасную возможность расквитаться с ним. Нет, должен быть какой-то другой способ, но какой?"

Мне бы бежать со всех ног куда подальше, но вместо этого, я набралась смелости и выглянула за угол. Увиденное меня потрясло. На белоснежной земле в лужах собственной крови валялись тела двух бандитов, в то время как потерявший оружие англичанин, успев обмотать концом плаща левую руку, героически отбивался от третьего нападавшего, ловко размахивающего длинным кинжалом-ятаганом. Несмотря на то, что он был безоружен, я готова была побиться о заклад на что угодно, что мой новый знакомый победит в этой схватке, если бы не одно "но"… Четвертый убийца, сжимая в руке острое лезвие подбирался к нему сзади, желая довести до конца начатое, любой ценой.

Разумом я все еще пыталась осознать то, что происходит, а ноги, сами уже несли меня вперед.

— Берегись, — завопила я и запрыгнула на спину бандита за мгновение до того, как тот занес клинок для смертельного удара.

Стараясь удержаться на бешено вертевшимся мужчине, пытающимся сбросить меня вниз, я лишь покрепче ухватилась за его шею повиснув на ней всем телом, что, собственно и спасло мне жизнь. Лишившийся возможности вздохнуть, бандит стал заваливаться на бок.

К тому времени, покончив со своим противником, теперь лежавшим неподвижно на земле, зеленоглазый подскочил к нам. Приставив к горлу жертвы его же кинжал, он, чеканя каждое слово произнес:

— Кому ты служишь?

Тот лишь оскалился:

— Ты взял то, что тебе не принадлежит, христианин, и за это, ты умрешь.

— Возможно, но не в этот раз. Как джентльмен, я уступлю свою очередь тебе.

Я отвернулась. Не став смотреть на то, как мой новый знакомый расправляется с бандитом, я осторожно поднялась и поплелась вперед. Азарт прошел и смертельный холод вновь дал о себе знать.