Похититель перьев или Самая странная музейная кража

Я погладил попугая по щеке. Он закрыл глаза, как котенок, и принялся тереться о мой палец. Мы с Рином подошли к книжному шкафу, где на нижних полках стояли стопки выпусков манги[53], над которыми расположилась тщательно расставленная коллекция ранних изданий классических работ по вязанию мушек. Все это венчала небольшая фотография Лонга и Эдвина в Японии в бамбуковой рамке.

Я завернул за угол и тут же увидел картину с изображением экзотических птиц, замеченную на странице Лонга в Фейсбуке, которая и позволила мне связать его личность с Гоку. В сети он писал, что эта картина была сделана Эдвину в подарок. Однако с тех пор он явно передумал.

– Наверное, вы хотите посмотреть мой стол для вязания мушек? – раздался голос у меня за спиной.

Когда мы вошли в его спальню, размером не больше шкафа, у меня забилось сердце. Кроватью Лону служил узкий односпальный матрас без рамы. Остаток тесной комнатушки занимал стол, за которым он занимался вязанием мушек. Я повидал много захламленных столов, но ни один из них не мог с этим сравниться.

– Как вы здесь умудряетесь что-то найти? – не удержался я.

– Просто каждая мушка занимает вдвое больше времени, – медленно ответил он, и я понял, что Лонг наблюдает за тем, как я оглядываю его комнату. Внезапно я почувствовал себя незваным гостем. Я проехал тысячи миль, убедив встретиться со мной этого незнакомого человека, который по очевидным причинам меня опасался. А он не только пустил меня в святая святых, но и согласился, чтобы я записывал все неудобные моменты нашего разговора.

Мы решили говорить на кухне, где треть помещения занимала клетка Рина, размером с холодильник. С птицей, по-прежнему сидящей у меня на плече, я отыскал свободное место за столом, заваленном визитными карточкам разных вязальщиков мушек и мотками шелкоотделительных желез шелкопряда. На тумбочке стоял еще один аквариум, но этот был илистым и почти пустым, со стенами, заросшими каким-то спорами, которые пронизывали стекло, словно дым. Если Лонг и был миллионером, это никак не повлияло на его быт.

Лонг разлил чай, поставил на стол батон хлеба, масло и ломтики коричневого карамельного норвежского сыра, и начал рассказывать историю своей жизни.

* * *

Ему было столько же, сколько и Эдвину. Родился он в Тронхейме, старой викингской столице Норвегии, в 1988 году. Его родители бежали от Вьетнамской войны в середине 70-х годов, во время кризиса «людей в лодках»[54], и после длительного пребывания в Малайзии добрались до Норвегии. Лонг был третьим из четверых детей. Его отец целыми днями работал официантом, а в свободное время отправлялся ловить лосося, – его коробка с наживками была полна ярких приманок.

В три года Лонг начал рисовать птиц. Его мало что интересовало, кроме зарисовок того, что пролетало над головой, или перерисовывания книжных иллюстраций, где были изображены птицы. Когда Лонгу было шесть лет, его мать умерла от рака легких. Когда семья в последние часы собралась у ее кровати, мальчик даже не понимал, что происходит.

Отец, тяжело переживая потерю, ушел в себя и все меньше времени проводил с детьми, и в конце концов пристрастился к азартным играм. В дом зачастили социальные работники, которые следили за детьми, водили их в школу и ко врачам.

Когда Лонгу исполнилось десять, их с братом отправили в, как он его называл, «учреждение», дом для мальчиков из неблагополучных семей. Он продолжил ходить в ту же школу, но, поскольку ему было всегда неудобно приглашать одноклассников, так и не обзавелся близкими друзьями.

Так, в одиночестве, он и начал вязать мушки, пытаясь воспроизвести то, что видел в отцовской коробке для наживок. Он нашел журнал о лососевых мушках и погрузился в чтение, садясь за тиски сразу после возвращения из школы. Иногда он засиживался, сгорбившись над своими мушками, допоздна и пропускал ужин, полностью отключившись от этого мира. Часто на изготовление одной-единственной мушки уходили месяцы: где-то на трети пути оказывалось, что для работы нужны перья, которых у него не было, или которые он не мог себе позволить. Он нашел работу в местном зоомагазине и шел туда после школы, чтобы скопить денег на необходимые материалы.

Одна из его учительниц, добрая женщина по имени Грета, поняла, что этому не по годам развитому мальчику нужны поддержка и внимание. Когда она узнала про его талант к вязанию мушек, то они вместе с мужем, – к этому времени они стали словно родители Лонгу и его братьям и сестрам, – взяли его с собой в Данию. Там, в магазине перьев «Fugl&Fjer Fluebinding», он познакомился с его владельцем, Йенсом Пилгаардом. Именно там Лонг впервые увидел цельные тушки красногрудых плодоедов, ошейниковых котинг и других экзотических птиц. Йенс, который заботился, чтобы все его материалы были получены на законных основаниях и имели сертификаты CITES, взял Лонга под свое крыло. Он учил его вязать мушки и периодически дарил разные перья. Со временем они сдружились.