Поход Мертвеца

– Годится. Значит в охранение пойдешь, коли решился. Или предпочтешь охотником стать? – встретив непонимающий взгляд Мертвеца, хмыкнул: – Надо будет народ мутить, разведывать по городам и весям, да мне после докладывать…. Да, вижу, не по нраву. Значит, при мне останешься, а там посмотрим, чего ты стоишь. Только больше так не делай.

– Как именно?

– Ты понял, наемник. Умеешь бить, бей. Я ж видел твою силу и ловкость, еще когда ты мечом взмахнул. А тебе захотелось себя показать.

– Не хотел сбивать тебя с первого удара, – покачал головой наемник.

– Хорошо же такое командиру говорить. Ну ладно. Я Хадур, начальник личной стражи царевича, мне подчиняются все, кто служит в ближнем и дальнем его охранении. Тебя как звать? – Мертвец назвался своим старым урмундским именем, страж скривился, видно, при дворе урмундцы не в чести.

– Можешь именовать меня наемником, – произнес Мертвец. Хадур кивнул, положив руку на плечо нового помощника, провел со двора. Котомку и оружие он повелел оставить слугам – те перенесут все в его комнату на время их остановке в Сихаре, там же будет новое платье, несколько монет «на развод» и плащ охранника, по которому его отныне станут опознавать друзья и враги. Мертвец так и сделал, с некоторым сожалением оглядываясь на оставленный меч-бастард.

Рубка с Хадуром происходила возле покоев бывшего владетеля Сихарьской вотчины, мощного двухэтажного здания со множеством галерей, открытых и спрятанных и тяжелым квадратным крыльцом с колоннами, возле которых валялись установленные некогда изваяния прежних правителей этих северных земель. Одна из них изображала Тяжака.

Хадур ввел наемника внутрь, внутри дома оказался небольшой крытый дворик, напомнивший Мертвецу постройки в Эльсиде, но только без бассейна или фонтана, сад, который и зимой радовал глаз цветением растений далеких южных стран. Тут ничего не тронули, как и в прочих покоях, где остановился царевич. Посреди зелени находилась статуя жены бога огня, хранительницы Источника. Ее черты вдруг показались Мертвецу невозможно знакомыми – и тут же, вздрогнув всем телом, он узнал в ней ту, что видел и в Эльсиде, и совсем недавно, потемневшем изображением в царском замке Опаи. Он споткнулся и, удивленно замерев, вглядывался в лицо богини, нет, не может быть, чтоб Тяжак и она… хотя почему не может, верно потому ее и отсылали всякий раз подальше от похотливого владетеля. А тот, все одно…

Начальник стражи остановился возле хода, ведущего в подвалы дома.

– Я поясню тебе правила, наемник, – наконец, произнес он. – Вся охрана царевича делится надвое: внешнюю и внутреннюю. Сам будущий царь желает видеть подле себя только нас, загдийцев, и никого, кто бы напоминал ему о прошлом. Он хочет избавиться от всего, что окружало его прежде, что унижало его величие и достоинство, и я понимаю стремление царевича. Ты будешь служить во внешней охране и подчиняться мне напрямую. Чуть позже я покажу тебе тех, с кем придется служить. Царевич не хочет, чтоб кто-то думал, будто он избегает нанимать кривичей в стражи, за этим и создано внешнее кольцо. Вам приближаться к царевичу запрещено под любым предлогом, если есть что сообщить, немедля ко мне, я тотчас доложу или, если не найдешь меня, передавай Ротаю, – теперь наемник узнал, как зовут того изворотливого мужичка. – Но никак не иначе. Общаться с царевичем тебе запрещено.

– Я понял, Хадур. Скажи, Ротай, он начальник внешнего кольца?

– Да, но еще и вербовщик. Он тебя у самых ворот заприметил, и я с ним согласен, ты годный человек. Ты не допустишь того, что случилось подле ворот Тербицы с царевичем, где его, ты, верно слышал, жестоко оскорбили и едва не отняли жизнь. Ему пришлось бежать и скрываться два года. С той поры он не хочет ни поминать то время, ни тех людей, что окружали его. Он договорился с нами, воинами великой тундры, чтоб мы охраняли его. И мы поклялись ему в полной преданности и с той поры оберегаем каждый его шаг, – он помолчал, – Мне говорили, ты пришел от последнего из тех, кто был подле Тербицы с царевичем, от Бороня, это так? – Мертвец кивнул. – Значит, я доложу царевичу, что более он может не опасаться теней прошлого. Тогда ему станет легче.

– Царевич сейчас здесь, в здании? – Хадур кивнул.

– Готовится к назначениям. Он провозгласил нового владетеля Сихаря, теперь народ будет избирать печатников. Видишь, насколько он мудр и справедлив? И так происходит в каждом городе. Потому к нему тянутся, идут со всех концов, знают, – за ним будущее Кривии. А никак не за Бийцей, которому осталось совсем недолго…. Сейчас я покажу тебе твою комнату на эту ночь, завтра мы уходим.

– Далеко?

– Это не тебе решать. Узнаешь, когда выступим.

– Прости, Хадур, что задаю вопросы, но мне важно знать – воинство царевича, оно тоже из ваших людей состоит?