Поход Мертвеца

Днем они пересекли реку, углубляясь все дальше в лес. Мощный бор сперва узкими полосами пожирал раскинувшиеся подле речки заливные луга, а после, почуяв силу, разошелся во всю ширь и высь. Дорог уже не встречалось, лишь звериные тропы, да и те слабые, редкие, будто и сами обитатели леса боялись его могущества, ходили да оглядывались, считая не домом, но надежным укрытием от чужих глаз, местом пропитания, но который силен и зол в гневе, который может и приютить и изгнать тех, кого сейчас, в это мгновение посчитает загулявшими гостями. Такое случалось с наемником – давно, три года как, вечность и одну смерть назад. В ту пору он сопровождал супружескую пару и их сына в Метох, но только с юга, долгими снежными путями. Почти три года, всего-то два месяца осталось до даты, как он последний раз повидал Сиромаха, вскоре после смерти его родителей, пообещав непременно приехать за ним по истечении этого срока. Вернуть в Утху к родным, которые прознали или нет о смерти Поведа и Байи? Тогда должен кончится обязательный срок пребывания мальчика в стенах Метоха – как ученика, служки – кто знает, с какой целью монахи захотели оставить Сиромаха. Может как заложника, ведь родителей убил именно суд Синода. А может и впрямь пожелав помочь спасенному из лап демона, вскормленного страхами самых близких людей? Вопросы, одни вопросы.

Мертвец огляделся по сторонам, величественный лес незаметно поглотил отряд, сомкнул кроны над головой. Удивительно думать, сколь велик этот бор, простирающийся от тракта между Утхой и Тербицей и до Сторожевого кряжа, идущего пятьюстами милями севернее, медленно сходящего холмами к дальним областям бывшего Сихарского княжества. Ретичи не были мореплавателями, перебираясь с места на место только сушей. На побережье Рети встречались поселки рыбарей, но ни одного порта, ни одной гавани, суда, если и бросали якорь у ретских селений, то лишь для того, чтоб поторговаться за воду и вяленую рыбу. Ретичи, всегда пребывавшие сами в себе, народ, не желавший общения с другими родами, даже не сделал такие встречи обязательными. От кораблей чужестранцев отмахивались, отдавая им все необходимое за скромную плату, но не прося вернуться.

Небеса медленно опускались, стало холодать, снова пошел снег. Совсем как тогда, три года назад. Мертвец подумал, перед переправой в Метох надо попросить своих товарищей не стрелять, не резать монахов, вдруг среди них окажется Сиромах. Вряд ли его слова возымеют действо, но может, засядут в подкорке, будут зудеть, при новом взмахе меча. А он потребует от встречавшего их монаха ответить, тут ли Сиромах, не ушел ли из Метоха раньше времени – хорошо бы, коли так. Ведь тогда мальчик обещал дожидаться его в деревеньке близ сожженного Истислава, а значит, останется в безопасности. Если ж отрок в замке, наемник должен увидеть его, вызволить, отправить на лодке к поджидающему их Ремете. А потом все остальное. Крепость не такая и большая, постарается успеть. Тем более, он уже привык вытаскивать вражеские стрелы из своей груди.

– Ты о чем-то тяжелом задумался, Мертвец, – легкая рука легла на его плечо. Он обернулся к Мале.

– Вспоминаю, как я три года назад сопровождал в Метох мальчика и его родителей. Он просил меня приехать за ним. Выходит, я исполняю обещание, неся погибель.

Маля пристально взглянула на него. Наемник выдержал взгляд.

– Я постараюсь защитить мальчика. Сколько ему лет?

– Тринадцать.

– По ретским обычаям он уже стал мужчиной.

– Наверное, – рассеянно ответил Мертвец. – Но он мне дорог. Кроме того, у него тетка и дядя, к которым я обещал доставить племянника. Родители казнены, – кем и как он не стал уточнять. Лежавшая на плече наемника ладонь сжалась.

– Это ужасно. Я постараюсь укрыть, а потом вывести его.

– Как ты это сделаешь? – не поворачивая головы, спросил тот.

– Всякая женщина немного ведьма. Я не так сильна, как магистр, но тоже могу что-то. Для этого и сопровождаю вас. Я ведь сказала, что подбодрю каждого, кому в том настанет надобность. И это правда.

Мертвец молчал. Потом резко оглянулся, присматриваясь не к самой женщине, но к ее тощим седельным сумкам.

– Где твой источник? – внезапно спросил он. Маля покачала головой.

– Мне не суждено использовать женскую магию, я обучалась мужской. Ты знаешь, она не требует источника.

– Я не представляю, на что ты способна.

– Хочешь увидеть? Ты сейчас думаешь о тех, кто ушел, я вижу, их образы постоянно перед тобой. Хочешь, я изгоню из прочь – хотя б на несколько дней?

– Не надо, – тихо отвечал наемник. – Они мне помогают жить и помнить, ради чего я это делаю.

– Не надо так, милый, – прошептала Маля, приближая свое лицо к его. Мертвец почувствовал легкое дыхание на щеке. Потряс головой.

– Оставь, – попросил он. – Возвращайся к Врешту.

– Но я не принадлежу ему. Я дадена всем вам.

– Тем паче, не надо, – женщина кивнула, и ударив пятками лошадь, прибавила ходу. Наемник посмотрел ей вслед, Маля подъехала к молотобойцу и обменявшись с ним парой слов, двинулась в самую голову, к магистру.