Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

Далее, как понять то обстоятельство, что Вишня, которая еще накануне любила своего жениха, так спокойно поддалась своей участи, попав в западню, и, улыбаясь, слушала речи своего похитителе?

Но честный работник не рассуждал, он думал только об одном: приехать, отыскать Вишню и вырвать ее из чужих рук.

- Вот уже ночь наконец, - сказал он, - что же мы будем делать?

- Ночью, - отвечал Коляр, - правда, меньше видно, чем днем, но зато ночью изощряется ум… Притом же у меня есть мысль.

- Что такое? - спросил Леон.

- В Буживале, на самой проезжей дороге, есть кабак, куда собираются слуги из соседних замков и окрестные крестьяне. Мы услышим, как они будут болтать, и узнаем, может быть, кое-что без всяких расспросов.

- Хорошо, очень хорошо! - сказал Леон. - Далеко это?

- Нет, минут через десять или пятнадцать мы подъедем.

Желтый фиакр продолжал катиться, и Коляр снова замолчал, предоставив своего товарища его тревожным мечтам. Наконец доехали до шоссе, по которому с шумом покатился фиакр. По знаку Коляра кучер вдруг остановил лошадей.

- К кабаку не подъезжают в фиакре, - сказал Коляр.

Они сошли. Леон взял под руку своего спутника, а кучер повернул экипаж и уехал. Если бы столяр был не так рассеян, то заметил бы, что кучеру не было ничего заплачено, да он и не требовал платы.

Кабак, о котором говорил Коляр, был уединенный домик, построенный на берегу реки.

Трудно бы было представить себе что-нибудь более мрачное: построенный из разных обломков и глины, этот дом был выкрашен красной краской. Над дверью красовалась вывеска со следующей надписью:

«Свидание гвардейских гусаров. Напитки и кушанья. Содержит дебардер».

Прежде всего являлся вопрос, что это за дебардер? Это была женщина, сварливая старуха, наполовину мужчина, с резким хриплым голосом, в деревянных башмаках и резиновом пальто. Она жила одна с мальчуганом двенадцати лет, хитрым и наглым, уже вполне развращенным, которого звали Рокамболь.

Рокамболь был найденыш. Однажды он зашел в кабак, спросил чего-то и потом хотел уйти, не заплатив. Старуха схватила его за ворот, началась борьба, и Рокамболь, схватив нож, хотел уже убить кабатчицу, но вдруг опомнился.

- Старуха, - сказал он, - ты видишь, что я человек бывалый и мог бы с тобой покончить и распорядиться твоим скарбом. До завтра об этом никто бы и не узнал. Но у тебя, может быть, не найдется и двадцати франков и потому заключим лучше союз.

Дрожащая старуха с ужасом смотрела на негодяя, а он продолжал совершенно спокойно.

- Я тебе говорю, что я человек уже бывалый, попробовал и исправительного. Теперь я прямехонько из пенитенциарной колонии, я удрал оттуда… Я бы согласился, пожалуй, и назад, потому что у меня нет ни гроша, но ты не останешься в накладе, если возьмешь меня к себе. Ты живешь одна, ты старуха, хоть ты и воровка, а не годишься для дела, а во мне приобретешь здоровую руку.

Эта цинически откровенная речь понравилась кабатчице, она приняла Рокамболя, и он действительно сделался ее верным помощником и называл ее с какой-то веселой нежностью маменькой.

В отсутствие старухи, а она уходила часто, хотя никто вокруг не знал, где она бывала в то время, Рокамболь распоряжался продажей напитков, поджигал посетителей, выпивая вместе с ними, тщательно обыскивал их карманы, когда они, пьяные, скатывались под стол.

Кабатчица эта была никто иная, как вдова Фипар, любовница клоуна Николо, ужасная старуха, которой Коляр поручил Вишню.

Когда Коляр и Леон Роллан вошли, кабак был пуст, по крайней мере, главная комната, в которой стояли четырехугольные столы, окруженные скамейками и покрытые засаленными скатертями, шкаф с оловянной посудой и что-то вроде этажерки, симметрично уставленной бутылками с этикетками вроде следующих:

«Совершенная любовь», «Напиток счастливых любовников», «Ратафия храбрых», были и другие, не менее великолепные «названия.

За стойкой восседал Рокамболь, читая какую-то комедию, а вдова Фипар дремала на стуле у печки.

Свеча в чугунном подсвечнике освещала почерневшие стены этого чулана, на которых там и сям виднелись картины: то Аустерлицкое сражение, ярко-красного цвета, то фиолетовый Понятовский, то Вечный Жид, небесно-голубого цвета в желтой шапке.

- Эй, старуха -сказал Коляр, войдя и стукнув кулаком по столу, который стоял возле двери, - нельзя ли у вас выпить?

- Входите, братцы, - сказал Рокамболь с высоты своего седалища и не прерывая чтения.

Вдова Фипар вскочила спросонья и закричала:

- Рокамболь! А, Рокамболь! Подай же этим господам.

Но, протерев глаза, она узнала Коляра и тотчас переменила тон.

- А, это вы, г-н Коляр, - сказала она, -войдите, пожалуйста… С тех пор как мы вас не видели…

Коляр и старуха обменялись таинственным знаком.

- А ваша маленькая дамочка? - спросила кабатчица, стараясь придать своему голосу возможно нежный оттенок.

- Она здорова, маменька! - насмешливо крикнул Рокамболь. - Супруга г-на Коляра здорова.

- Так ты женат? - наивно спросил на ухо своего спутника Леон.

- Да, с правом развода.

- Вы развелись, г-н Коляр? - спросил Рокамболь.

- С моей супругой? Да, мальчуган, - отвечал Коляр, схватив негодяя за ухо.