Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

Желтый фиакр все ехал вперед; он проехал Рюэль, парк Мальмезон и остановился только на Буживальском шоссе.

Де Кергац во второй раз своротил с дороги в глухую улицу, между тем как Гиньон соскочил на землю, с ловкостью кошки побежал хм фиакром и подошел к нему на десять шагов. Тогда, лежа на земле, он услышал, как Коляр говорил Леону Роллану:

- Сойдем здесь, к кабаку неловко подъехать в фиакре.

Гиньон видел, как они оба вышли, как кучер поехал назад, не получив никакой платы; и в то время, как фиакр повернул назад по дороге в Париж, а Коляр и Леон пошли в кабак вдовы Фипар, он воротился к Арману.

- Пойдемте, г-н. граф, - сказал он, - пойдемте! Они идут в красный кабак.

Тот бросил ему вожжи, зарядил пистолеты, которые всегда были с ним и, поставив лошадь к забору, пошел за Гиньоном.

- Что это за красный кабак? - спросил он.

- Отвратительный вертеп, сударь, - тихо отвечал Гиньон, который знал Буживаль как свои пять пальцев. - Его держит женщина, которая уже не раз побывала в тюрьме и живет с мерзавцем клоуном, как говорят, освобожденным каторжником. Когда полиция ищет кого-нибудь в этих местах, то прежде всего идет туда.

- Ну, и мы пойдем туда же, - сказал Арман.

Они подошли к кабаку шагов на тридцать, минут десять спустя после того, как Коляр и Леон Роллан вошли туда; здесь они остановились.

Несмотря на темноту ночи, Гиньон, у которого были кошачьи глаза, внимательно осмотрел местность. Кабак, как мы уже сказали, был дрянной домишка, выкрашенный красной краской и стоявший особняком на шоссе, подобно преступнику, который дорожит уединением. Его главная дверь выходила на дорогу, а другая маленькая-на двор, окруженный старою стеною, через которую нетрудно было перелезть. Дом был невысок. Окно зеленого кабинета выходило на реку, а окно желтого-на двор. Под этим последним окном случайно была навалена огромная куча хворосту, служившего вдове Фипар топливом.

Арман и его проводник дошли до двери, стараясь ступать как можно тише и удерживая дыхание.

Коляр запер дверь, но сквозь щели ее граф увидел Леона Роллана, его ложного друга, вдову Фипар, отвратительная рожа которой поразила его, и Рокамболя с его циничным выражением лица.

Может быть, повинуясь первому впечатлению, Арман вышиб бы дверь, схватил бы Коляра за ворот и заставил его сознаться во всем, если бы за ними не раздался на небольшом расстоянии какой-то шум.

Гиньон и граф инстинктивно отбежали от двери и спрятались за доски, наваленные перед кабаком.

Они увидели двух людей, которые шли, разговаривая вполголоса,

- На этот раз, - говорил один, - его песенка спета, он умрет от моей руки.

- Не все же ему будет как в Бельвиле…

При слове Бельвиль де Кергац, слышавший этот разговор, догадался, что это были те самые негодяи, из рук которых он уже раз вырвал Леона.

Николо и слесарь вошли в кабак, а Гиньон и граф снова подошли к двери.

- А! Вот и вы, - сказала вдова Фипар, обращаясь к слесарю, - наконец-то! Вас уже давно ждут. Коляр пришел по крайней мере час тому назад.

- Здесь они? - спросил Николо.

- Да, я им отдала желтый кабинет.

В это время Рокамболь, распевая, сбегал сверху. Он обменялся таинственными взглядами с новыми гостями и сказал им:

- Идите, голубок там, наверху.

Гиньон наклонился к уху графа:

- Они убьют его, сударь, - сказал он, - если мы не поспеем вовремя.

Арман хотел уже выбить дверь ударом ноги, но Гиньон остановил его.

- Не так, - сказал он.

И он обвел его вокруг дома и показал на свет, выходивший из окна желтого кабинета.

- Леон там, - сказал он.

Гиньон был ловок и гибок, он перелез через стену на двор. Де Кергац последовал за ним, и оба начали взбираться на кучу хвороста, почти достигавшую высоты окна.

Но, как ни быстро они это сделали, Леон Роллан был уже в опасности, и когда Арман добрался наконец до окна, несчастный работник, сбитый ударом бутылки в голову, падал на колени, а Коляр готовился удушить его. Арману некогда было рассуждать: он разбил кулаком окно, прицелился в Коляра и выстрелил. Пораженный в грудь, Коляр упал.

В то же время Николо и слесарь, перепуганные, потому что они были так же трусливы, как свирепы, оставили свою жертву, лицо которой было все в крови, и бросились в другой угол комнаты.

Арман вышиб раму и с другим пистолетом в руке вскочил в комнату.

- Бельвильский господин! - вскричал Николо, тотчас узнавший графа и бросился по лестнице, заперев за собою дверь в надежде избежать таким образом преследования.

***

Внизу вдова Фипар и Рокамболь спокойно сидели друг против друга и играли в карты.

В ту минуту, как раздался выстрел, вдова вздрогнула, но Рокамболь спокойно положил карты на стол и сказал:

- Вот и нет человека! Это, однако, глупо шуметь так из-за пустяков.

И, сказав это надгробное слово, он опять взялся за карты, говоря:

- Ну, маменька, играйте внимательнее, я…

Но быстрые шаги Николо, сбегавшего по лестнице, прервали негодяя, и перед вдовою Фипар, уже взволнованною, предстал ее незаконный супруг с дикими глазами, со смущенным лицом.

- Мы пропали! -сказал он. - Коляр убит… Бельвильский господин… граф… ты знаешь?.. Я удираю. Постарайся и ты выкарабкаться.