Похождения Рокамболя

Андреа три года уже не видал бывшего управляющего графа Филипонэ, то есть с того самого вечера, когда он выгнал его из отцовского дома.

Но три года производят мало перемены в лице шестидесятилетнего человека, Бастиен не постарел, а волосы поседели еще десять лет назад, и сэр Вильямс сейчас же узнал его. Всякий другой непременно вздрогнул бы, вскрикнул, или хоть чем-нибудь выразил бы свое удивление; но сэр Вильямс остался бесстрастным, лицо его выражало только обыкновенное удивление, какое появляется при виде незнакомого человека.

- Сэр Вильямс? - спросил Бастиен, сбитый с толку этой неподвижностью лица.

- Я самый, - отвечал Вильямс с легким английским акцентом.

- Милостивый государь, - сказал Бастиен, смотря на него испытующим взглядом, -удостойте меня одной минутой разговора.

Сэр Вильямс указал ему на. стул крутым жестом, который умеют делать только англичане.

«Однако же это он», - думал Бастиен, продолжая смотреть на него, - «это его голос, исключая английский акцент».

- У вас есть великолепная английская лошадь, - прибавил он громко.

- Да-с, я заплатил за нее двести луидоров, а теперь не отдам и за триста.

- Так вы ее не продадите?

- Нет.

Сэр Вильямс встал, взял с камина ящик с сигарами и предложил их Бастиену; но в это время он забылся, и сделал движение, которое заставило того вскрикнуть.

- Узнаю! - сказал он.

В юности Андреа упал с лошади и переломал себе руку; от этого перелома у него осталось что-то вроде судороги, которую Бастиен помнил очень хорошо.

При восклицании «узнаю!» баронет обратил свое бесстрастное лицо, к отставному гусару.

- Что? Вы меня знаете? - спросил он с невозмутимым спокойствием.

- Да, я вас знаю.

- А, однако же, я кажется никогда не видел вас.

- Вас зовут баронет сэр Вильямс, как мне сказали?

- Yes, сэр.

- У вас слишком черные волосы для англичанина.

- Я не англичанин, а ирландец, - отвечал Вильямс по-прежнему спокойно.

- А я скорее думаю, что вы родились во Франции, - возразил холодно Бастиен.

- Вы ошибаетесь, сударь.

- В замке Керлован, в Бретани.

Баронет отрицательно покачал головою.

- Вашего отца, сэр Вильямс, - продолжал Бастиен, поднявшись с места и глядя ему прямо в лицо, - вашего отца звали граф Филипонэ.

- Вы ошибаетесь, сударь.

- Он женился на вдове полковника графа де Кергац, у которого был сын, ваш старший брат.

- У меня нет брата.

- Этого брата зовут граф Арман де Кергац, а вы виконт Андреа.

- Какое заблуждение! Я никогда не носил этого имени.

Холодная самоуверенность сэра Вильямса начинала сбивать с толку Бастиона; однако, он продолжал:

- Господин Андреа, не угодно ли вам выслушать меня. Ваш брат разыскивает вас везде, заранее прощая вам, и с намерением разделить с вами свое богатство… Его благородному сердцу не доступна вражда, вы оба имели одну и ту же мать, и он хочет, чтобы вы жили под одной кровлей с ним. Я наконец отыскал вас, зачем же вы еще таитесь?

- Милостивый государь, - сказал сэр Вильямс, по-прежнему бесстрастно, - клянусь вам, что вы ошибаетесь. Я не знал графа де Кергац, я не виконт Андреа, и никогда не имел чести видеть вас

Хладнокровие Бастиена исчезало по мере того, как непоколебимая самоуверенность высказывалась в строго логичных отрицаниях. Сначала он употребил хитрость, говоря о разделе огромного богатства графа де Кергац; он надеялся, что эта приманка вынудит сэра Вильямса открыться и принять свое настоящее имя.

Тщетная надежда! Андреа был нем, как статуя Рока.

Бастиен, несмотря на свои лета, имел геркулесовую силу, и мало молодых и сильных людей могли бы успешно бороться с ним. Молния гнева сверкнула в его глазах. Он так странно посмотрел на сэра Вильямса, что тот невольно вздрогнул и засунул руку в карман своего халата, где. лежал маленький кинжал.

Павильон, как известно, находился в глубине сада и в совершенном уединении. Грум Вильямса чистил лошадь в конюшне, и, следовательно, они были совершенно одни.

Пока сэр Вильямс ставил на камин ящик с сигарами, Бастиен быстрее молнии подбежал к двери, загородил собою выход и сказал ему:

- Виконт Андреа, вам не обмануть меня и вы должны сейчас же признаться, что вас зовут совсем не Вильямсом.

- Да оставите ли вы меня в покое? - отвечал баронет с чисто британскою флегмой, - я начинаю думать, что вы сумасшедший.

- Сумасшедший! - сердито вскрикнул Бастиен, - а вот я сейчас узнаю, правда ли это.

Он подошел к Вильямсу и обхватил его своими мощными руками.

- Господин виконт Андреа,- сказал он, - я сильнее вас и задушу вас в три секунды… так не кричите же, не зовите на помощь… это бесполезно…

Андреа по-прежнему держался за рукоятку кинжала, но так спокойно, что Бастиен ни минуты не подозревал, что этот человек, которого он считал в своей власти, на самом деле держал его жизнь в своих руках, так как мог, вырвавшись от него, всадить ему в грудь клинок своего кинжала.

- Вы хотите убить меня? - спросил баронет, притворяясь взволнованным, - значит я имею дело с буйным сумасшедшим?

- Я хочу раздеть вас… - отвечал Бастиен.

- Это зачем? Разве я каторжник?

- Нет… но у вас на теле должен быть неизгладимый знак, так называемое родимое пятно…