Похождения Тома Соуэра

Въ каждой, правильно слагающейся жизни мальчика наступаетъ моментъ, въ который ему пламенно хочется отправиться куда-нибудь и вырыть изъ земли кладъ. Такое желаніе внезапно оснило Тома. Онъ пошелъ за Джо Гарперомъ, но не нашелъ его: отправился къ Бену Роджерсу; оказалось, что тотъ удитъ гд-то рыбу. Тогда онъ натолкнулся на Гекъ Фиина, Красную руку. Чего было лучше! Томъ отвелъ его въ сторону и открылъ ему дло, подъ секретомъ. Гекъ былъ согласенъ. Гекъ былъ всегда согласенъ принять участіе въ каждомъ предпріятіи, которое доставляло удовольствіе и не требовало капиталовъ, потому что онъ владлъ съ излишкомъ тмъ временемъ, которое не-деньги.

— А гд будемъ рыть? — спросилъ онъ.

— О, въ разныхъ мстахъ.

— Какъ, разв везд позарыто?

— Нтъ, этого нельзя сказать. Зарываютъ въ особыхъ уголкахъ, Гекъ!.. Иногда на островахъ, иногда опустятъ въ землю такой старый сундучекъ подъ оконечностью сука стараго дерева, именно на самомъ томъ мст, куда падаетъ тнь въ полночь; большею же частью, въ такихъ домахъ, гд «водится».

— А кто же это прячетъ такъ?

— Кто! Разумется, воръ… неужели не понимаешь? Вдь, не суперинтенденты же воскресныхъ школъ!

— Почему же мн знать? Будь у меня деньги, я не зарывалъ бы ихъ, а растратилъ бы, чтобы весело время пронести.

— И я тоже, но воры поступаютъ не такъ; они всегда зароютъ, да и оставятъ тутъ.

— А не придутъ сами опять, чтобы взять?

— Они и хотятъ придти, только почти всегда забудутъ поставленные знаки; а не то умираютъ. Какъ бы тамъ ни было, а сундукъ лежитъ долго въ земл и заржаветъ; потомъ, кто-нибудь находитъ старую, пожелтлую бумажку, на которой указано, какъ найти знаки… Бумажку приходится разбирать цлую недлю, потому что написано, обыкновенно шифромъ и ги…роглификами.

— Гиро… что такое?

— Гироглифики, это такіе разные рисуночки и штучки, которые будто такъ себ, ничего не значатъ.

— И у тебя есть такая бумажка, Томъ?

— Нтъ.

— Такъ какъ же мы знаки отыщемъ?

— Безъ нихъ обойдемся. Кладъ всегда зарытъ или въ такомъ дом, гд «нечисто», или на какомъ-нибудь остров, или подъ высохшимъ деревомъ, у котораго одинъ сукъ торчитъ. Мы, вдь, уже порядочно изслдовали островъ Джэксонъ; можемъ и еще по немъ походить. А за ручьемъ «Тихой Снью» есть старый домъ, въ которомъ «водится»… Въ тхъ же мстахъ пропасть сухихъ деревьевъ… очень ихъ много.

— И подъ каждымъ изъ нихъ кладъ?

— Ахъ, что онъ говоритъ! Нтъ!

— Такъ какъ же ты узнаешь, подъ которымъ рыть?

— Поищемъ у всхъ.

— Помилуй, Томъ, да это все лто займетъ!

— Что же изъ этого? Ты подумай только, что если теб попадется мдный котелокъ и въ немъ сотня долларовъ, и ржавыхъ, и свтлыхъ, или прогнившая шкатулочка, набитая брилліантами? Что скажешь на это?

Глаза у Гека такъ и загорлись.

— О, всего для меня даже много, слишкомъ много! Дай мн только эту сотню долларовъ, а брилліанты бери себ!

— Ладно. Только я брилліантами не пренебрегаю. За иной изъ нихъ дадутъ и двадцать долларовъ. Между ними не бываетъ ни одного, который стоилъ бы мене шести битовъ [4] или цлаго доллара.

— Не врешь?

— Врно говорю; спроси кого хочешь. Ты не видывалъ никогда брилліанта, Гекъ?

— Не помню что-то.

— Вотъ короли ими такъ и осыпаны.

— Я не знаю ни одного короля, Томъ.

— Понятно. Но если бы ты въ Европу похалъ, то увидалъ бы тамъ, какъ они скачутъ цлымъ роемъ.

— Они скачутъ, Томъ?

— Скачутъ?.. Вотъ башка!.. Разумется, нтъ.

— Зачмъ же ты тогда говоришь?

— Ахъ, чтобъ тебя!.. Я хотлъ только сказать, что ты увидлъ бы тамъ ихъ… не за скаканьемъ, разумется… чего имъ скакать?.. а такъ какъ они, вообще, разгуливаютъ… въ род стараго горбуна, Ричарда.

— Ричарда! А какъ по фамиліи?

— Онъ безъ фамиліи. У королей только собственное имя.

— Можетъ-ли быть?

— Да, одно имя.

— Если имъ такъ нравится, то пусть ихъ, но только я не захотлъ бы быть королемъ и съ одною только кличкою!.. Но ты скажи, гд мы начнемъ рыть?

— Не знаю самъ. Хочешь, попытаемся у того суковатаго засохшаго дерева, что лежитъ по ту сторону ручья «Тихой Сни»?

— Согласенъ.

Они достали погнутую кирку и заступъ, и отправились въ намченное мсто, до котораго приходилось отмахать три мили. Добравшись туда, усталые и едва переводя духъ, оба они прилегли отдохнуть подъ тнью сосдняго вяза, и стали курить.

— Мн это весело, — сказалъ Томъ.

— И мн тоже.

— Скажи, Гекъ, если мы найдемъ здсь кладъ, что ты станешь длать съ своей долей?

— Будутъ у меня пряники и стаканъ содовой воды каждый день, и я буду ходить во вс цирки, которые только покажутся здсь. Жить буду весело.

— И не будешь откладывать ничего?

— Откладывать?.. Это зачмъ?

— Ну, на всякій случай…

— Нтъ, мн не стоитъ. Отецъ вернется же когда-нибудь сюда и запуститъ свою лапу въ мои денежки, если я ихъ раньше не употреблю. И я теб скажу, что онъ-то прочиститъ имъ глаза очень скоро. Но что ты будешь длать съ своею долею, Томъ?

— Я куплю себ новый барабанъ и настоящую саблю… Потомъ еще красный галстухъ, щенка бульдога и женюсь.

— Женишься!

— Женюсь.

— Томъ, ты… ты не въ своемъ ум!

— Подожди и увидишь.