Похождения в Советской армии, или ДМБ-92

Поскольку мое появление внесло сбой в налаженный быту, чайник остыл и пришлось его разогревать с использованием подручных средств. То, как именно это происходило ввело меня в ступор. Итак, для разогрева обычного армейского металлического чайника применялась самая обычная (увиденная мной впервые) паяльная лампа, к соплу которой присоединялся изогнутый кусок трубы – чтобы пламя направлялось вверх. Чайник устанавливался на кирпичи и весь процесс занимал около пары минут.

Немец (это было не только указание национальности, но и обычным прозвищем Еннера, Альберт использовалось только мной и только в особых случаях) умело все пристроил, подкачал топлива и вскоре все расположились за длинным деревянным столом. Кружки были пластиковые, масло смерзшееся, сероватого хлеба достаточно, на второе была каша-перловка, отправляемая в основном в утиль.

Перекусив, все ушли в казарму, остались я, Перегудов и Перечнев. Вопросов я не задавал, все переместились в комнату, где осуществлялись строительные работы, а именно обивались стены листами ДВП. Для этого один боец держал трубу с острыми концами, второй долбил по ней кувалдой. В получившееся отверстие в стене забивались деревянные чёпики, на них несущие планки и уже на эти доски, когда их число было достаточным, приколачивался лист ДВП размером примерно два метра на полтора.

Работа шла бойко. У меня где-то в голове шевелились мысли о том, что пора бы уже и спать, но обстановка не способствовала их выражению. Тот факт, что в казарму, судя по всему идти не придется, меня полностью устраивал. Примерно в полночь Перегудов куда-то пропал и вернулся с котлетами, крутыми яйцами и чем-то еще. Мы еще раз поужинали, время шло к двум часам и я был готов к тому, что всю ночь придется провести за этим  «чрезвычайно интересным занятием».

Внезапно, Перечнев, что-то вспомнив, спросил меня с удивлением: «А ты чего спать не идешь? Я-то и завтра высплюсь…». Вопрос поставил меня в тупик, но Перегудов, получив намек отвел меня в жарко натопленный вагончик (изначально предназначенный для расположения электроустановки АКДС), в настоящее время приспособленный под жилое помещение и называемое всеми «Дизелем».

Изнутри по стенам бывшее помещение «дизель-генераторной станции» было отделано узкими лакированными деревянными планками и отапливалось раскаленными до красна «тенами», прикрепленными к стене. Жарко было как в бане и вся обстановка соответствовала. После постоянного проникающего холода (в главном помещении станции температура зимой была иногда выше, а порой и ниже нуля) это было необычайно приятно. В вагончике стояла обычная армейская кровать, телевизор и несколько матрацев на полу. Я снял сапоги в предбаннике, кое-как разделся и с наслаждением растянулся на полу, тут же провалившись в сон.

Первое утро в войсках для меня началось часов в девять, что по армейским меркам уже скорее день, с раздавшихся настойчивых автомобильных сигналов.  Выяснилось, что ночевавшие в казарме прибыли на КДС как положено в начале седьмого утра, но заходить в вагончик никто не решился и все спали, где кто пристроился. Прибытие прапорщика Кима всех заставило мгновенно удалить признаки сна и выстроиться на плацу, за исключением Сани Перечнева, оставшегося досыпать и не проявившего вообще никакого интереса к происходящему.

Начались обычные армейский будни. Следующие дни я уже не помню настолько четко, они сливаются воедино и только яркие события позволяют выстроить какую-то ленту событий. Первая моя зима – это снег, снег, снег и холод. Такого количества снега я не видел никогда, ни до, ни после. Следующая зима в том же Архангельске была на порядок менее снежной, а в ту зиму 1990-1991 годов я был уверен, что перекидал вручную снега больше любого на белом (от снега!) шаре и совершенно разучился его любить!

Кислород-азот добывающая станция (КДС) войсковой части 32924 была расположена непосредственно в аэропорту. От здания аэровокзала нас отделял забор, состоящий из железобетонных плит с колючей проволокой поверху на расставленных в разные стороны кусках арматуры и надписью черной краской по периметру: «Территория МО СССР», такой же забор отделял станцию и от летного поля со взлетно-посадочной полосой.

Со стороны поселка въезд перекрывал шлагбаум и КПП с одиноким, замерзшим и невооруженным солдатом, к которому днем иногда присоединялся дежурный офицер. Бетонное помещение КПП натопить было нереально. За шлагбаумом располагались одноэтажные здания электроцеха, летной бани, пожарной команды, КДС, парашютного класса, ЗАС (заправочной аккумуляторной станции), каких-то складов,  и отдельного пункта ГСМ.